Елена Шишкина - Русский Нострадамус. Легендарные пророчества и предсказания

Феодосья Соковнина была дочерью богатого и именитого боярина и редкой красавицей. В те времена дворянские и боярские жены «белили и румянили лица, брови и ресницы сурмили». Можно представить себе этих сановных жен, которые «были на одно лицо», потому как белил клали столько, что они скрывали природные черты. Феодосья же косметикой не пользовалась, чем вызвала гнев других боярынь. Они даже написали челобитную царю, где упрекали ее за гордыню: «старается выделить себя среди нас». Замужество ее действительно оказалось на редкость удачным. Глеб Морозов, сын всесильного фаворита царя, «полюбил ее больше жизни и сделал своей женой». Феодосья тоже полюбила доброго, ласкового и внимательного мужа. Но их счастье было недолгим. Через несколько лет счастливого брака Глеб умер. Утешение боярыня нашла в монастыре, куда удалилась переживать горе. В это время там проповедовал протопоп Аввакум. Он так яростно обличал Никона и его реформы, что сердце боярыни «предалось ему всецело». Она стала не просто защитницей старой веры, а и сама стала проповедовать ее среди и бояр, и простых людей. За эту деятельность она была приговорена к заключению и умерла в тюрьме от какого-то заболевания. Причем свою кончину она почувствовала заранее и, отдав охраннику самый дорогой предмет — обручальное кольцо, попросила принести чистую сорочку и немного воды, чтобы помыться перед смертью. Своим убеждениям она не изменила даже на смертном одре. Единственным желанием умирающей было, чтобы ей сложили пальцы в двуеперстие.

В рукописи записано очень много рецептов и «заговорных» слов, которыми лечил Тит Нилов. В основном они разбросаны по тексту и приведены во время рассказа о том или ином событии, происходившем со знахарем. Но несколько раз встречается упоминание и о том, что Тит делал записи, которые биограф называет «Чаровник». Я решила, что тем, кому интересны средневековые способы лечения, с увлечением прочтут его рецепты и рекомендации. Но хочу предупредить, что использовать заговоры в том виде, в котором они приведены в книге, не стоит, потому что безымянный биограф в своей повести несколько раз предупреждает, что поменял некоторые слова местами, «дабы неповадно было всем подряд волшбу творить». И это понятно, ведь человек, не обладающий врожденным «вещим» даром, произнося заклинания и заговоры, может весьма серьезно навредить и себе, и окружающим. Поэтому «Чаровник» — это скорее образец фольклора, нежели справочник по бытовой магии. Рецепты же лекарственных сборов, наоборот, вполне пригодны для использования. Автор не поленился и проконсультировался с практикующими врачами-фитотерапевтами. Если они кому-то придутся по душе — пользуйтесь без опасения.

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного (имя), аминь. Ложусь я, раб Божий (имя), ввечеру, поздно на поздно благословясь и перекрестясь; встаю, раб Божий, раным на рано и умываюсь триденной водой, и утираюсь шитым, браным, топким полотенцем; пойду, раб Божий (имя), из избы дверями, из двора воротами; пойду во чисто поле, в широко раздолье, в зелену дубраву, и стану я эту сбрую ставить на белых и на ярых зайцев. Как же катятся ключи, притоки во единый ключ, так бы катились и бежали всякие мои драгоценные звери: серые, ушастые, долгохвостые волки, и черные медведи, и красные брунастые лисицы, и белые и ярые зайцы и зайни (зайчихи); назад бы они не ворочались, а посторонних бы не бегали. Позади носят Михаил архангел и Гавриил архангел святой своею небесною силою. Во веки веков, аминь. Создай, Господи, благополучие».

(Сказать три раза.)

«Так бы у меня, раба Божия (имя), собака не отбегала, птица не улетала, всякая живущая, которая создана у Господа Бога, Иисуса Христа, Царя небесного, нам на жертву благословенная всякая птица: ряб и рябушка, копала и тетерка, и косачушка, серая, малая утица, — как птица не может летать от гнезда своего, от детей своих, так не бойся и не страшись лаюшек кобелей моих, и меня, раба Божия (имя), не бойся и не страшись, ни юку оружейного, ни дыму порохового, ни боя огненного. Радуйся, птица, и веселися по всяк день, по всяк час и по всякое время: утром рано, вечера поздно, в ветхе месяце, в новце месяце и в меженных днях перекройных. К тем моим словам небо и земля, ключ и камень. Аминь».

«Господи Боже, благослови! Стану я, раб Божий (имя), благословясъ; пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами; выйду на широкую улицу, с широкой улицы в чистое поле, с чистого поля в широкое лукоморье; пойду на свою милую тропу, на свой завод. Стану я, раб Божий (имя), становить ласточки и силишки на благословенную птицу, которая создана нам на жертву, на ряба и рябушку, копалу и тетеру, косача и косачушку. Проклятая птица, поганый черный ворон, полети с моей тропы, с моего сгодья, за синее море ко Ироду-царю; там Ирод-царь бьется, дерется, кровь проливает. Тут тебе, черный ворон, столы расставлены, яства сподоблены. На моем лесе, на моей тропе, на моем заводе смоливая спица в глаз. К тем моим словам небо и земля, ключ и замок. Аминь».

«По благословению Господню идите, святые ангелы, ко синю морю с золотыми ключами, отмыкайте и колебайте синее море ветром, и вихрем, и сильною погодою, и возбудите красную рыбу и белую рыбу и прочих разных рыб и зверей морских; и гоните их из-под моху и кустов, от крутых берегов и желтых песков, и чтоб они шли к нам, рыболовам и звероловам (перечисляются имена всех промышленников), и не застаивались бы при красном солнце, и не залеживались бы на льдинах среди моря, и шли бы в наши заводы, сети и всякие разные ловушки, и не пужалисъ бы наших выстрелов и колотушек. Не дайте, святые ангелы, тем зверям и рыбам: очам их — виду, ушам их — слуху и еще, святые ангелы, сохраните нашу рыбную и звериную ловлю от уроков и от прикосов, от еретика и еретицы, от клеветника и клеветницы, от мужней жены и вдовицы, и от девки-простоволоски, и всякого ветреного, проходящего человека и порчельника, отныне и до века. Аминь».

«Стану я, раб Божий, благословясь и пойду перекрестясь, пойду по матери по сырой земли, небом покроюсь, зарею подпояшусь, звездами обтыцусь; злой лихой человек не может неба покрыта и зари потушити, и звезд сосчитати, и на меня, раба Божия, ни зла подумать и лиха помыслить. Злой лихой человек зло подумать, поворотись к нему на корень, положи между язык и щеки железна спица: которое слово забыто назади, будь напереди в лучшем месте, которое слово прибавлено, то бы к ним пристало; и берите мои слова, вострее вострого ножа, вострее булатного копия, век по веки. Аминь, аминь, аминь».