Татьяна Таирова-Яковлева - Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Правобережные полковники один за другим приносили присягу царю. К концу марта под контролем Дорошенко оставались только Чигирин и Паволочь. Самойлович издал универсал, призывая всех полковников съехаться в Переяслав на раду и избрать там единого гетмана. Многие советовали Дорошенко тоже туда поехать.

Видимо, повинуясь своему желанию всегда быть против всех, Сирко в этих условиях неожиданно поддержал Дорошенко. Вместо того чтобы помочь Самойловичу, выступив в поход против Крыма, он затеял в Запорожье целую авантюру, укрывая появившегося там самозванца «царевича Семена Алексеевича». Москва была страшно напугана и зла на Сирко (там всегда боялись самозванцев), а тот посылал письма Дорошенко, призывая его не сдавать клейноды Ромодановскому.

Гетман был одним из немногих, кто еще не считал свое дело проигранным. Он засыпал Стамбул и Крым просьбами о военной помощи, а сам пытался выиграть время, делая вид, что готов к переговорам. В Корсунь на переговоры с Ромодановским он выслал Ивана Мазепу. Тот также должен был принять участие в раде и заявить от лица Дорошенко готовность принять подданство царя, если его оставят Правобережным гетманом (как это раньше предлагалось русскими).

Можно задаться вопросом, в какой момент Дорошенко перестает руководствоваться принципами общественной целесообразности и начинает спасать собственные власть, честь и жизнь. До этого в переговорах с русскими он ставил во главу угла идею единого гетмана. Но когда расклад сил оказался не в его пользу, он стал цепляться за Правобережное гетманство, что, по сути, противоречило его целям. Некоторые историки винят во всем Сирко, якобы он отговорил Дорошенко ехать в Переяславль. Но с каких пор этот запорожский авантюрист стал авторитетом для гетмана?

В середине марта 1674 года состоялась рада в Переяславе, на которой присутствовали Правобережные и Левобережные полковники. Там же появился и Ханенко – он сдал свои клейноды и заявил, что стал гетманом не по своей воле, а был назначен польским королем. Одним политическим авантюристом в Украинском гетманстве стало меньше, но оставалось еще много других.

Как и ожидалось, гетманом «обоих берегов Днепра» был провозглашен Иван Самойлович. На раде от лица царя прозвучало обещание защищать Правобережье от татар и турок. Там же состоялась присяга Правобережных старшин, составивших письмо к Алексею Михайловичу с просьбой оборонять их еще и от поляков. В ответ была дана царская грамота, заверявшая казачество, что «вы Коруне Польской уступлены не будете» 77.

Казалось, все уже устали от Руины и желали наконец объединения и стабильности. Но, как показали дальнейшие события, мало кто из старшин был верен этой своей очередной присяге.

На раде присутствовал и и. Мазепа, он передал письма Дорошенко и дал клятву, что русским послам в Чигирине не причинят никакого вреда. Послы действительно приехали, гетман встретил их с почетом, подтвердил свое желание принять подданство царя, но дальше этого дело не пошло.

Между тем удача стала уплывать и из рук Самойловича. Поляки, которые сначала рассматривали его поход с Ромодановским как военную помощь против турок в рамках Андрусовского перемирия, потом испугались, что Москва хочет отобрать у них Правобережье. Собеский отдал приказ о начале наступления на Подолию, и его войска стали занимать одно местечко за другим. Правобережные полковники, в свою очередь, начали засыпать Самойловича («гетмана обоих берегов») просьбами оказать обещанную царем военную помощь. А некоторые из них (как, например, О. Гоголь, только что присягнувший в Переяславле царю) опять перешли на сторону поляков.

На Пасху к Дорошенко пришла долгожданная орда, и он решился попытать счастья, возвращая себе многострадальное Правобережье. Всеобщее озлобление уже перешло всякую меру. Когда брат гетмана выступил на Киевщину и ему сдались два местечка, он отдал их жителей в ясыр татарам, а старшинам велел буром выколоть глаза. Жаркие бои дорошенковцев со сторонниками Самойловича происходили в районе Жаботина.

По каким-то причинам в конце мая царь снова направил к Дорошенко грамоту. Но гетман не верил русским и с горечью говорил, что его полковники прельстились на соболей, но скоро снова перебегут к другим покровителям.

Возможно, к переговорам Москву толкал ненадежный статус Правобережья. В середине мая Ян Собеский был провозглашен польским королем и сразу же дал понять, что не намерен отказываться от Украины. А вскоре после этого он направил к Дорошенко условия соглашения, по которому Киевское и Брацлавское воеводства переходили бы под власть гетмана. Обещал Собеский защитить Правобережье и от русских.

Этот «польский» вариант развития событий был сорван Самойловичем. Он подделал письма, где Дорошенко якобы предостерегал калгу-султана о злобных замыслах польского короля. Фальшивку подкинули полякам. Собеский поверил ей, разгневался и перестал желать союза с Дорошенко (которому всегда до этого симпатизировал).

От безвыходности гетман снова обратился на юг. Он написал целый ряд писем в Крым и Порту и отправил с ними своего дипломата и доверенное лицо и. Мазепу. Но по дороге отряд Мазепы наткнулся на своего злого гения – Сирко с запорожцами. Всех казаков вырезали, самого Мазепу отослали к Самойловичу, а оттуда, несмотря на противодействие гетмана, в Москву 78.

В июле казаки Самойловича вместе с Ромодановским предприняли наступление на Чигирин. Их не остановило даже появление татар. Хотя местечки Правобережья сдавались Самойловичу, население принимало его озлобленно. Все устали от войны, но Дорошенко все-таки любили. Сам гетман в мрачном унынии сидел в Чигирине, пил, заставлял музыкантов играть веселые мелодии и утешал людей тем, что скоро придет помощь от султана и хана.

Ромодановский начал регулярную осаду Чигирина, но у него не было запасов и денег, а казаки Самойловича разбегались на глазах. Когда в начале августа стало известно о приближении орды, Ромодановский приказал сжечь табор и отступил к Черкассам. А через день уже подошел крымский хан.

Появление его было вызвано переговорами, которые провел О. Гоголь с султаном. Узнав об отчаянном положении Дорошенко, Мухаммед IV изменил план своего похода (он направлялся в Польшу) и выслал вперед орду. С ее помощью Гоголь вытеснил полковников Самойловича из Забужья.

Ввиду приближения турок Правобережье охватила паника. Архимандрит и. Гизель даже думал бежать из Киева со всеми сокровищами Киево-Печерской лавры. К середине августа 1674 года вся территория между Бугом и Днестром перешла под власть османов. Сдался Брацлав.

Следом за ордой в Украину вступил и султан. Поход носил характер карательной экспедиции против непокорных подданных и поэтому отличался особой жестокостью. По дороге турки вырезали население всех местечек. Лодыжин, сдавшийся после недельной обороны, постигла страшная участь: все мужское население было убито, а женщины и дети отданы в полон. Город был сожжен. Оттуда турки устремились к Умани. Город целую неделю стойко сопротивлялся, но не смог сдержать напора турок. Бой перешел на улицы, и на центральной площади разгорелось последнее сражение. Было убито более семи тысяч защитников города, которые сумели уничтожить вдвое больше врага. Когда сопротивление было сломлено, турки начали резать всех подряд. Как выразился казацкий летописец С. Величко, «совершали кровавую жатву» 79. Попрятавшихся в подвалах жителей турки задушили дымом, остальных убили. Умань сожгли до основания, не осталось ни одного целого здания. Погибли тысячи людей, в том числе семьсот священников. Немногие оставшиеся в живых были отданы в турецкую неволю. От Умани турки повернули назад, захватив в соседних местечках молодых девушек и юношей 80.