Татьяна Таирова-Яковлева - Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Осада Чигирина. Рисунок Т. Шевченко

Под Уманью состоялась и последняя личная встреча Дорошенко с султаном. Трудно сказать, какие чувства испытывал гетман при виде пролитой крови православных – результата его политики. Но думать об этом не было времени. Все, что он мог сделать, – это выпросить у султана уманских пленников. При Дорошенко остался крымский хан.

После кровавой акции в Украине практически не осталось идейных сторонников турецкого протектората. Рухнула и надежда, что русский царь защитит присягнувший ему Правый берег от османов. Правобережные города и местечки снова признавали власть Дорошенко, имевшего в своем распоряжении татар. Признал его и Брацлавский полковник П. Лисица 81. Но бóльшая часть населения просто бросала все и бежала куда глаза глядят, из ада, в который превратилось Правобережье. Бежала зачастую на Левый берег. Бегство людей к Самойловичу страшно злило и оскорбляло Дорошенко. Вместе с татарами он перехватил один такой обоз переселенцев числом до десяти тысяч. Сопротивлявшихся перебили, а остальных отдали в ясыр.

Когда Дорошенко уже намеревался переправляться на Левый берег, хан остановил наступление и повернул в Крым. Ему стало известно о нападении на его улусы запорожцев с неувядающим Сирко, в очередной раз поменявшим политическую ориентацию. Узнав об этом, Самойлович вздохнул с облегчением и в октябре 1674 года распустил свои полки, понимая, что военные действия на время остановились.

Правобережье снова было под властью Дорошенко. Но теперь оно почти обезлюдело и лежало в руинах. А в ноябре началось новое наступление поляков. Собеский захватил Бар. Многие теперь смотрели на поляков как на защитников. Успехи и талант Собеского восхищали казаков. Гоголь опять сдал ему Могилев (и получил титул полковника Подольского), а затем были добыты Рашков, Кальник и Брацлав, ставший штаб-квартирой Собеского. Политика польского короля, пытавшегося в отличие от своих предшественников покорить Украину не «огнем и мечом», а пряником, приносила свои плоды. Собеский хотел идти на Чигирин и заставить Дорошенко принять польское подданство, но, как уже не раз бывало, литовское войско отказалось продолжать поход и вернулось домой.

В этих условиях король возобновил переговоры с гетманом. В конце декабря 1674 года в Чигирин прибыли польские комиссары. Все население мечтало о мире, но Дорошенко был непреклонен. Зная, что русско-польские мирные переговоры в Андрусове зашли в тупик, он выставил условием соглашения тройственный договор Порта – Речь Посполитая – Крым. Сам Дорошенко должен был стать князем Украины под протекторатом польского короля и султана. Причем полякам он выставил условия Гадячского договора. И хотя Собеский соглашался почти на все, недоверие сторон было слишком велико 82.

Дорошенко сидел в Чигирине и продолжал изо всех сил сопротивляться судьбе. Иногда к нему приходили небольшие отряды татар, и он отсылал их рейдами на Левобережье. В феврале он своими силами предпринял поход на Черкассы. Но все это была скорее видимость деятельности, чем реальные мероприятия.

В апреле 1675 года войска короля захватили Паволочь – последнюю опору Дорошенко на Правобережье. Командовали Правобережьем от лица поляков бывшие соратники Богдана Хмельницкого – Остафий Гоголь и Григорий Гуляницкий. Именно Гуляницкий был выслан Собеским к Корсуню и Киеву «на защиту от турок» 83.

В мае распространился слух о приближении огромной турецкой армии. В Каневе началась паника, жители бежали на Левый берег. Но турки так к Дорошенко и не пришли. Они захватили Рашков и Могилев, а затем распустили татарские загоны по Волыни.

От гетмана теперь уходили ближайшие люди. Бежал, прихватив ценные документы, генеральный писарь Василий Кочубей. Гетмана все больше ненавидели. Прямо в Чигирине работал невольничий рынок, где татары и турки продавали свою добычу. А когда пришло известие, что султан приказал Дорошенко выслать в Порту пятьсот девушек и юношей до 15 лет, возмущение вышло из-под контроля и гетман вынужден был три дня прятаться по лесам под Чигириным.

Символом приближавшегося конца стала смерть друга и советника гетмана Киевского митрополита Тукальского, скончавшегося в июле 1675 года. Митрополит испытал сильный стресс, когда одна граната разорвалась в его доме во время бомбардировки Чигирина войсками Ромодановского летом 1674 года. От страшного потрясения он ослеп, у него отнялись ноги. Говорили, что перед смертью Тукальский заклинал Дорошенко отказаться от турецкой протекции и принять царское подданство. Похоронили митрополита в Троицком монастыре Чигирина 84. Впоследствии, при оставлении города в 1678 году, казаки вывезли его тело в табор и перезахоронили в Лубенском Мгарском монастыре. Но покоя митрополит так и не обрел. В 1709 году, чиня расправу над «мазепинцами», Петр I приказал уничтожить могилу Тукальского.

Что касается грозных соседей, то они пытались разыгрывать различные политические комбинации. Собеский, сам имевший огромные имения в Украине, ни за что не хотел отдавать ее русским. Он заигрывал с турками и вел с ними переговоры о возможности союза против Московского государства и одновременно уговаривал царя начать совместную военную акцию против Порты. В Москве помогать полякам не хотели и, наоборот, считали возможным воспользоваться тяжелым положением Дорошенко и Польши, чтобы все-таки присоединить к себе Правобережье.

Самойловичу, конечно, очень хотелось покончить с Дорошенко, но он боялся появления татар и турок. Он предлагал дождаться осени, и уже если орда не придет, то собрать все русские войска Ромодановского и выступить в поход. С другой стороны, Самойлович был категорически против соединения с польско-литовской армией, так как это затруднило бы объединение Украинского гетманства. Наконец, в середине августа он выступил из Батурина, встретился с Ромодановским и через месяц они вместе прибыли к Каневу. Узнав об этом, Дорошенко написал Самойловичу письмо, призывая не грабить несчастные украинские местечки, не проливать больше братской крови и во имя сохранения Украины помириться. Но эти патриотичные призывы разбивались о глухую стену.

Тогда Дорошенко пошел на неожиданный шаг: он пригласил приехать к себе из Запорожья неугомонного атамана Сирко и 12 октября принес перед ним присягу на Евангелии в подданстве царю 85. После этого состоялся молебен за здоровье Алексея Михайловича. Дорошенко отдал клейноды Сирко, и целый день в честь знаменательного события стреляли из пушек. В знак примирения были выпущены все пленные, и Сирко вернулся в Запорожье.