Олег Терентьев - Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы

[Вряд ли можно назвать спектакль Театра на Таганке, рождение которого происходило легко и безболезненно. В этом смысле судьба «Послушайте!» традиционна — особых претензий нет, все вроде бы «за», но инстинктивное чиновничье «не пущать!» срабатывает и здесь. Протоколы заседаний художественных советов и обсуждений не дают полного представления о том кипении страстей, которое имело место в действительности, но и в них ощущается скрытое противостояние — конфликт Театра и Управления культуры.— Авт.]

29.03.67. (...1481, с. 2) ... [фамилия неразборчива ]: «Текст читается неважно, пропадают стихи. Много возни с кубами. Наиболее сильное впечатление, [когда] читает Смехов, иногда Высоцкий. Маяковский и сегодня труден, и на скороговорках пропадает мысль»...

(с. 6 об.) ...Бояджиев Г. Н. (театровед): «...Пять Маяковских — «Я и мы» — это находка»...

8.04.67. (там же, с. 11) Кирсанов С. И. (поэт): «Это не написанная поэма «Плохо» — она бы звучала не о том, что Советская власть плоха, а о том, что плохого в нашей жизни (...). Я не очень знаком с театром, но этот спектакль — лучшее, что вы сделали»...

Арбузов А. Н. (драматург): «...Это лучший спектакль-представление [из тех], которые я видел (...). Желание жить так, как жил Маяковский — вот мое после этого спектакля»...

Анчаров М. Л. (писатель): «Очищение у меня сегодня — я обревелся (...). В Таганку я долго не ходил — говорили, «новый». И баловство с формой меня не увлекает. А сегодня я увидел новую форму — самую простую (...). Я вижу на сцене красный флаг революции — и я плачу»...

Эрдман Н. Р. (драматург): «...Это лучший венок, который театр в юбилейный год возложит на могилу поэта»...

Родионов Б. Е. (начальник Управления культуры исполкома Моссовета): «...О судьбе [спектакля] говорить ни к чему — нужно играть (...). Благодарю театр за большую работу»...

11.04.67 (там же). Анастасьев А. Н. (доктор искусствоведения): «Театр этот я люблю, актеры эти сегодня великолепно работают — они в этом спектакле все сливаются, и не надо в этом театре мерить актеров по меркам других театров»...

Левитанский Ю. Д. (поэт): «Я постоянный поклонник (...). Театр делает большое дело (...). Может [нужно] что-[то] подписать, написать, поручиться за театр (сейчас это модно)»...

Брик Л. Ю. «Этот спектакль мог поставить только большевик и сыграть только комсомольцы»...

[В середине апреля театр гастролировал в Ленинграде:

14.04.67. 19 00. «Антимиры».

[Затем] отъезд коллектива в Ленинград... 15.04.67. В Ленинграде в ДК имени 1-й Пятилетки репетиция: в 12 00«Добрый...» Все занятые. (...916, с. 14-15).

Высоцкий в Ленинграде — тема отдельного разговора, который мы предполагаем повести в одном из ближайших номеров. А театр во время гастролей продолжает работать над спектаклем «Послушайте!», за который по возвращении в Москву предстоит «последний и решительный бой»,— Авт.]

11.05.67. [Ленинград], 19 00. «Добрый человек из Сезуана». Васильев... Высоцкий (муж)... и основной состав. [Далее] отъезд в Москву». (...917, с. 11)

«Наиболее горячий период пришелся на начало 1967 года — весной мы должны были выпустить спектакль. А рождался он очень сложно. Однажды, например, весь второй акт был переделан буквально за одну ночь. Но самое сложное было даже не в том, чтобы его сделать, а в том, чтобы сдать. Его мучительно долго принимали, хотя спектакль поддержали тогда практически все — Кирсанов, Кассиль, Шкловский, Лиля Брик». (4)

15.05.67. 12 00. Сцена. Оформление, свет, радио, реквизит, костюмы. «Послушайте!» Сдача спектакля Управлению культуры. Занавес ровно в 12 00. Явка актеров в 11 30. (...917, с. 15)

16.05.67. 12°°. Сцена. «Послушайте!» Все занятые... [Прогон спектакля]... (там же, с. 16)

Из протокола обсуждения спектакля «Послушайте!» представителями Управления культуры от 16.05.67.

(....1482, с. 50 об. - 83) ...Ушаков К. А. (заместитель начальника Управления культуры): «...Он не был одинок (...). Критика Маяковского не такая уж была сильная (...). Все-таки облик Маяковского — искаженный»...

Шкодин М. С. (главный специалист по культуре исполкома Моссовета) [существует и такая должность!]: «...Пять Маяковских — разные грани, а вот грани пролетарского поэта нет»...

Анастасьев А. Н. (доктор искусствоведения): «...Руководство состоит не в том, чтобы [заставить] делать все по-вашему»...

Смирнова А. А. (театровед, старший инспектор отдела театров Управления культуры): «Если следовать мнению Министерства, мы забредем в дебри. Затяжка спектакля противоестественна. Чем более мы затянем, тем более утратится его дыхание»...

Любимов Ю. П. «А вы еще два месяца «попомогайте», и спектакль умрет»...

Высоцкий В. С. «Хорошо бы все это прочитать в газете»...

...Анастасьев А. Н. «Общий итог [обсуждения]: мнение положительное, но по второй части [имеются] возражения».

16.05.67. ...19 00[18 30]. «Послушайте!» № 1. Премьера. Основной состав. (...917, с. 16)

«Мы поставили спектакль, который называется «Послушайте!» по произведениям Маяковского (...). Актер нашего театра, мой друг Веня Смехов, написал инсценировку. Туда вошли много (...) стихов, воспоминаний, целая история жизни». (7)

«Это (...) замечательный спектакль, который лично на меня оказал громадное влияние, потому что... ну как (...) преподавание ведется в школах — вы знаете». (18)

«Тогда все-таки я был человек, который окончил и высшее учебное заведение,— не говоря уже о школе. Но (...) у нас преподавание, особенно по литературе, не всегда удачно — так иногда навязнет в зубах какой-нибудь поэт, что его и (...) открывать-то не хочется. Вот так очень часто происходит с Маяковским, потому что для всех он (...) всегда «достает из широких штанин» и говорит: «Смотрите, завидуйте!..» и так далее. Это понятно. Он и это писал, и такой был. Но не только такой. Поэтому у нас в спектакле (...) развенчивается неправильно[е] чтение стихов Маяковского (...) И совсем по-другому все звучит, и совсем другая личность поэта встает после этого спектакля перед вами». (17)

«Причем впервые — мы первые сделали — пять человек играют одного поэта (...), совершенно пять разных людей (...): Маяковский-лирик, Маяковский-сатирик, Маяковский-трибун. Один Маяковский у нас просто (...) весь спектакль ничего не говорит (очень хорошая роль, он очень доволен!) — такой молчаливый Маяковский. Он только глубокомысленно смотрит в зал». (7)

«Мы (...) не пытаемся походить на него внешне. Мы играем различные грани его (...) таланта (...). По этому поводу было много споров и вне театра, и внутри. Потому что каждый из нас хотел отдельно играть Маяковского. Один. Я считал, что я могу сыграть, Веня Смехов — что он, Хмельницкий — что он, Золотухин — что он (...). Все мы считали, что один человек должен играть, каждый надеясь, что это будет он. Вот. Потом бросили мы эти споры, потому что спектакль выиграл намного оттого, что там было пятеро Маяковских, а не один». (8)