Анатолий Вишневский - Перехваченные письма

Художники здесь у нас пользуются особым почетом (как, увы, и писатели). Мои портреты шагают сотнями по улице (чудно видеть на каждом шагу свои глаза, губы, руки…).

Как Дина и сын ее?

28 августа 1935

23, Ennismore Avenue

Chiswick, W.4

Очень нас огорчает твое решение отложить приезд до будущего года; я все еще не теряю надежды, что как-нибудь это устроится, что кто-нибудь, может быть, поможет.

Живется трудно, концы с концами сводим плохо и закладываем последние вещи, но не унываем. Ники много работает — целый день проводит в магазине, отворяет его утром и закрывает вечером. Я надеюсь, что оценят его помощь и что имеют человека, на которого вполне можно положиться, как на самих себя.

Дети здоровы и веселы, как всегда; бегают с разными английскими детьми по нашей улице и болтают совсем свободно по-английски. Буленька и Бебешка очень хорошенькие. Мима тоже is а very handsome boy [195], огромный для своих лет — перерос Буленьку. У них есть маленький велосипед (двухколесный), на котором они много катались. Сейчас он в починке. Буленька хорошо учится в школе и получила two prizes [196]: за Divinity [197]один и за Standard [198]другой. Мимочкин report [199]тоже хороший — и учение, и поведение, только он молчит и молчит, и никак не хочет заговорить, а дома болтает целый день.

Ну пока кончаю. Крепко целую тебя и Николая также.

3 октября 1935

…Ночью в хаосе сонливости попытка молитвы, как и позавчера, после целого дня на улице с Пусей, в протертых, Ардашевских штанах, ослепленный, оглушенный бесчисленными молниями жизни, богатства, красоты.

Сны. Я перед неминучим судилищем скрываюсь, удираю, уплываю по гнутым коридорам в подземное царство нищих, но все равно, некогда, нет, и лучше сдаться.

Снова ужас жизни и войны, дикими буквами кричащей на первой странице газет.

8 октября 1935 года Борис Поплавский случайно встретил полубезумного наркомана, решившего, под давлением житейских невзгод, покончить с собой и написавшего об этом посмертное письмо своей возлюбленной, который и подговорил Бориса Поплавского «на озорство» — изведать «порошок иллюзий», а вместо того дал ему, в увлечении маниакальной идеей уйти на тот свет с попутчиком, смертельную дозу яда, приняв такую же одновременно.

Париж, 10 октября 1935

Монпарнасское дно погубило еще двух русских молодых людей. При еще не вполне выясненных обстоятельствах отравились наркотиками поэт Борис Поплавский и 19-летний Сергей Ярко, пользовавшийся известностью в специфических кафе бульвара Монпарнас.

Борис Поплавский, поэт, художник и начинавший романист, вел странный образ жизни. Целыми днями просиживал он в библиотеке Св. Женевьевы за книгами религиозно-философского содержания. С наступлением ночи появлялся на Монпарнасе, среди русско-французской богемы. Здесь он, вероятно, и подружился с Ярко, почему-то именовавшим себя «светлейшим князем Багратионом».

Во вторник, около 5 часов дня, Поплавский привел Ярко к себе. Жил он у родителей. Отец, известный в Париже общественный деятель Ю. И. Поплавский, снимает в доме № 22, по рю Барро, скромную квартиру из двух комнат. Родители помещаются наверху. В нижней комнате, служившей одновременно столовой и кухней, на узеньком диванчике спал Поплавский.

По соседству с квартирой Поплавских освободилась комната. Дверь не была заперта — войти в нее с террасы мог кто угодно. Борис Поплавский провел в эту комнату своего приятеля. Дал ему пальто, подушку с дивана и свою книгу стихов, на которой сделал надпись: «Князю Багратиону, на память о наших встречах на аренах Лютеции. От автора».

Устроив гостя, он вернулся к себе, поел и сказал матери:

— Я что-то устал, хочется спать.

Прилег на свой диван и заснул.

Сон тревожный, беспокойный. Поплавский метался на своем диванчике, хрипел. Поняв, что с сыном происходит что-то неладное, г-жа Поплавская немедленно вызвала знакомого врача. Тот пришел, сделал впрыскивание камфары и распорядился немедленно вызвать автомобиль скорой помощи.

Когда автомобиль прибыл, Поплавский уже пришел в себя. При виде фельдшеров и носилок заволновался, встал с дивана и сердито сказал:

— Зачем вы вызвали их? Это было недомогание, пустяки! Теперь все прошло. В госпиталь я не поеду!

Поплавский остался с матерью. Наедине он признался ей, что нанюхался героина… Перед тем, как расстаться с матерью, он вышел на минуту на террасу, — очевидно для того, что снова понюхать героина. Вернулся, шатаясь, и сейчас же лег.

В течение ночи г-жа Поплавская три раза спускалась вниз. Сын хрипел во сне, метался. Не желая тревожить его, г-жа Поплавская не зажигала электричества.

В 5 часов утра она спустилась снова. Борис Поплавский лежал, скорчившись, на боку. На губах выступила кровавая пена.

Он был мертв.

«Князь Багратион» лежал на полу в беспамятстве и, видимо, очень страдал. Его немедленно перевезли в госпиталь Бисетр, где он вскоре, не приходя в сознание, скончался. В кармане у него нашли карт д'идантите [202]на имя Сергея Ярко, родившегося в Москве 5 мая 1916 года, советского гражданина, и два пакета героина. Отец Ярко живет в Москве. Мать-француженка — в Бресте. Полиция вчера предупредила ее о случившемся.

В бумажнике трагически погибшего поэта нашли его летнюю фотографию с надписью: «Если хочешь, я напал на след кокаина и т.д. И не очень дорого. Героин 25 фр. грамм. Кокаин — 40 фр.». Это написано рукой Поплавского — очевидно где-нибудь в кафе, где он не мог громко сообщить эту новость своему приятелю.

В карманах Ярко нашли записную книжку в розовом переплете. Перед всеми фамилиями и адресами (главным образом, фамилии русские) стояли таинственные значки. Крест изображал православного, звезда — еврея, корона — монархиста, серп и молот — советского человека; но были и другие значки: «кокаинист», «педераст» и пр.

Похороны состоятся через несколько дней. Но хоронить Поплавского решительно не на что. Семья живет в абсолютной бедности. В доме нет ни гроша.

Родители Бориса Поплавского обращаются с просьбой ко всем его друзьям и отзывчивым людям — помочь им оплатить гроб и могилу трагически погибшего поэта. Пожертвования можно направлять в Последние новости .

Париж, 10 октября 1935

Вчера трагически окончил жизнь известный в эмиграции молодой поэт Борис Поплавский.

Вот что пока известно об обстоятельствах смерти поэта. Борис Поплавский познакомился на Монпарнасе с Сергеем Ярхо, подружился с ним, и Сергей Ярхо будто бы убедил Поплавского впрыскивать себе морфий.