Юрий Семенов - Комиссар госбезопасности

— Не бросил ли он другое, хотите сказать? Не то, которое писал при Рублевском, — высказал догадку Ярунчиков.

— Вот именно, посмотрим, что покажет анализ чернил. Ручку также изъяли. Письмо бросил пустяковое, любовное. — Плетнев сделал паузу, слегка подался к столу и тоном большой важности сообщил: — Рублевский-то отбил одну телеграмму, поздравительную — с днем рождения, вымышленному адресату в Минск. Проверили, такой там не проживает. И обратный адрес дал с потолка под фамилией Коваленко. Вот штуковина каковская. Вторая телеграмма исчезла.

«Молодец! Тут жареным пахнет», — подумал Ярунчиков, а вслух произнес:

— Нащупали ниточку, чувствую, не зря взволновались. Не текст ли новой шифровки передал связному Рублевский? Пора уже, фиктивный приказ о передислокации авиационного полка успел пройти через его руки.

— Возможно, — равнодушно согласился Плетнев. — Передать он что-то передал, не в содержании главное. Важно, встреча состоялась. Нащупали связь Рублевского.

— Кто этот «красавчик», выяснили?

— Экспедитор «Заготзерно» Георгий Осин. Живет в своем доме за высоким забором. Это все, что пока о нем известно, — ответил Плетнев и добавил: — Ну еще узнали, что он бабник несусветный. Здоровый бычок, гладкий бочок.

— Добро, — азартно потер ладони Ярунчиков. — Завтра же этого «красавчика» берите в работу, следите за каждым шагом, глаз не спускайте. И все о нем разузнать. По возрасту, как я понял, Рублевский с Осиным почти годки. Надо проверить, не сходились ли где их жизненные пути.

— Все завтра доложу, — твердо пообещал Плетнев, отлично понимая, что́ необходимо выяснить.

В тихом переулке на окраине Львова, пересекающем Варшавскую улицу, за чугунной литой оградой стояло небольшое двухэтажное здание. Раскидистые каштаны скрывали его от глаз в глубине двора, но крохотная будка у ворот с дежурным красноармейцем выдавала какое-то армейское учреждение. Здесь размещался особый отдел 6-й армии.

Кабинет начальника отдела бригадного комиссара Моклецова находился на втором этаже в левом углу коридора. Рядом — кабинет заместителя. Наблюдательный человек с улицы мог бы заметить, что свет в окнах этого кабинета не зажигался по вечерам больше двух месяцев. Моклецов работал без заместителя.

Полный, с виду медлительный, говоривший мягким, вкрадчивым голосом, Моклецов, однако, был скор в решении возникающих вопросов и держал в голове все свои распоряжения. Его скрупулезная точность давно перестала удивлять сотрудников. Он мог сказать: «Доложите мне в тринадцать пятьдесят пять». И, верно, до этой минуты он был занят и принимал сотрудника с докладом точно в назначенную минуту. Его уважали и за то, что по натуре он был добродушным и незлопамятным.

Приезд нового заместителя Михаила Степановича Пригоды Моклецов конечно же воспринял с радостью. О таком помощнике — из центрального аппарата, совсем недавно толково проверявшем работу отдела, Моклецов и не мечтал. Встретились они как давние знакомые, поговорили о Москве, о том, как устроить Михаила Степановича с жильем.

— Ничего, перебьюсь пока в кабинете, на диване пересплю. Это даже лучше, не надо тащиться куда-то ночью.

— И то верно, теперь дома-то нас почти не видят, — между прочим сказал Моклецов и переменил разговор: — Выходит, после проверки вами нашей работы товарищ Михеев решил вас самого послать к нам исправлять недостатки.

— Да нет, я сам напросился. Тут дело в другом, — успокоил начальника Пригода. — Задачей номер один Михеев поставил усиление противодействия и изучение деятельности абвера, интерес которого к нашему округу, и в частности к шестой армии, известно, особый. А то, что мы еще находимся в центре подрывного оуновского подполья, удваивает нашу ответственность. Необходимо организовать проникновение в абвер, в его разведывательные центры и школы.

Моклецов задумался.

— Кой-какие возможности у нас, конечно, есть, — тихо сказал он. — Этим занимается оперуполномоченный Лойко. Он ездил недавно на семинар в Киев. Работает активно.

— Всего один? Не охватить ему весь объем предполагаемой работы. Надо подключить минимум еще двоих сотрудников. В округе для этого создано новое отделение.

— Где же взять этих сотрудников? — развел руками Моклецов. — Я считал, новое отделение в округе централизует эту особо секретную работу, мы же будем лишь подспорьем, не будем заниматься самодеятельностью.

Пригода дослушал, отрицательно покачивая головой.

— Не-ет, — возразил он. — Не на подхвате надо быть, а самостоятельно работать от начала и до конца. Имеется в виду определенное, цельное звено в особом отделе округа. Только так можно решить поставленную задачу. И приниматься за нее нужно немедленно.

— Понятно. У вас, чувствую, желание, даже вроде нетерпение взяться за это дело.

— Выходит, снова напросился, — шутливо развел руками Пригода. — Значит, руководство этой работой поручаете мне? Двоих оперативных работников подберу, возможно, в территориальных органах. Думаю, наше начальство с ними договорится.

— Неплохо бы, — как-то без уверенности одобрил Моклецов. — Ну что ж, может, пригласить Лойко? Он, кстати, занимается арестованным агентом абвера, вчера-таки схватил его с поличным. Подслушивал, гад, телефонный разговор. Карась его фамилия… Карту изъяли с множеством важных пометок.

— Очень интересно, — оживился Пригода, обрадованный тем, что может сразу начать работу с живым агентом абвера.

Алексей Кузьмич Лойко вошел, держа тоненькую папку с материалами на Карася. Молодой, большеглазый, с ярким румянцем на щеках, он выглядел здоровяком. Правда, симпатичное лицо его несколько портил искривленный нос — след увлечения боксом.

— Что нового показал Карась? — спросил Моклецов.

Лойко покосился на Пригоду, зная его по недавнему приезду к ним во Львов как работника центрального аппарата, подобрался, стал еще серьезнее. Деловито и четко доложил:

— Арестованный агент утверждает одно: выяснял, нет ли передислокации штабов соединений, которые помечены на карте. Их пять. А подслушивал разговоры попутно, на авось, без конкретного задания. Сейчас он сам пишет, где и чему учился, кто преподавал, как забросили к нам, с каким заданием, что выполнил и чего не успел.

— Как закончит показания, познакомьте меня с ним, — отдал первое распоряжение в новой своей должности Пригода.

— По-моему, агент раскололся, — продолжал Алексей Кузьмич. — У меня было подозрение, не наговаривает ли на себя этот сморчок. Туповат он для такого задания.

— Подтверждение о его прежнем месте жительства получили? — спросил Моклецов.

— Сказал правду. И фамилия подлинная. Жена с сыном есть — все сходится.