Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

За два дня мы спустились по Ориноко от Каричаны до миссии Уруана, снова пройдя знаменитое ущелье Барагуан. Мы несколько раз останавливались для измерения скорости течения реки и температуры воды на поверхности. Последняя равнялась 27,4°; скорость течения – в тех местах, где русло Ориноко имело в ширину свыше 12 000 футов и в глубину от 10 до 12 морских саженей – составляла, по нашим данным, 2 фута в секунду (62 туаза за 3́6́́).

Уклон реки между большими порогами и Ангостурой [292]действительно очень незначителен; в случае невозможности производить барометрическое нивелирование о разнице высот можно примерно судить, измеряя время от времени скорость течения, глубину и ширину на отдельных участках реки.

В Уруане мы сделали несколько наблюдений над звездами. Я определил широту миссии – 7°8'; однако результаты наблюдений различных звезд были неодинаковые, а потому ошибка могла составить свыше одной минуты. Слой mosquitos, покрывавший землю, был так густ, что мне не удавалось как следует установить искусственный горизонт.

Я напрасно мучился и жалел, что не запасся ртутным горизонтом. 7 июня удачно взятые абсолютные высоты солнца дали мне долготу в 69°40'. От Эсмеральды мы продвинулись на 1°17' к западу, и это хронометрическое определение заслуживает полного доверия, так как наблюдения на больших порогах и в устьях Атабапо и Апуре были произведены дважды, на пути туда и обратно.

Миссия Уруана расположена в очень живописном месте. Индейская деревушка стоит у подножия высокой гранитной горы. Повсюду скалы в форме столбов выступают из-за леса и господствуют над вершинами самых высоких деревьев. Нигде Ориноко не являет взору такого величественного зрелища, какое предстает перед вами, когда вы смотрите на него из хижины миссионера Fray Рамона Буэно.

Ширина реки составляет свыше 2600 туазов, и она течет прямо на восток без излучин, как громадный канал. Благодаря двум длинным и узким островам (Isla de Uruana и Isla vicja de la Manteca) русло Ориноко кажется еще более широким; однако берега тянутся параллельно, и нельзя сказать, что река делится здесь на несколько рукавов.

В миссии живут отомаки, дикое племя, у которого можно наблюдать одно из самых необыкновенных физиологических явлений. Отомаки едят глину; они поглощают ее для утоления голода, в очень большом количестве, ежедневно в течение нескольких месяцев, не причиняя никакого вреда своему здоровью.

После моего возвращения в Европу этот несомненный факт стал предметом ожесточенных споров, потому что были спутаны два совершенно различных понятия: есть глину и питаться ею. Хотя мы могли задержаться в Уруане всего на один день, этого короткого промежутка времени было достаточно для того, чтобы ознакомиться со способом приготовления пои (или шариков из глины), осмотреть запасы их, сделанные индейцами, и определить количество глины, поглощаемой ими за сутки.

Впрочем, отомаки не единственное племя на Ориноко, считающее глину пищей. Некоторые следы такого извращенного вкуса можно обнаружить среди гуамо; между устьями Меты и Апуре все говорят о геофагии как об известном с давних пор обычае. Я ограничусь здесь описанием того, что мы видели своими глазами или услышали из уст миссионера, которого злосчастный рок обрек прожить 12 лет среди дикого и буйного племени отомаков.

Жители Уруаны принадлежат к тем индейцам саванн (Indios andantes) [293], которые, еще труднее поддаваясь цивилизации, чем лесные индейцы (Indios del monte), проявляют резко выраженное отвращение к земледелию и живут почти исключительно охотой и рыбной ловлей.

Это люди физически очень крепкие, но безобразные, свирепые, мстительные, приверженные к алкогольным напиткам. Они в полном смысле слова всеядные животные; другие индейцы, считающие их дикарями, обычно говорят, что «нет такой дряни, которой не съел бы отомак».

Пока уровень воды в Ориноко и его притоках низкий, отомаки питаются рыбой и черепахами. Рыб они убивают с изумительной ловкостью, пронзая их стрелой, как только они появляются на поверхности воды. Когда на реках начинаются паводки, рыбная ловля почти полностью прекращается.

Тогда наловить рыбы в ставших более глубокими реках так же трудно, как во время плавания в открытом море. На берегах Ориноко часто не бывает рыбы даже у несчастных миссионеров, как в постные, так и в скоромные дни, хотя все молодые индейцы в деревне обязаны «рыбачить для обители». В периоды разливов рек, продолжающиеся два-три месяца, отомаки поедают огромное количество глины.

В их хижинах мы видели кучи глиняных шариков, наваленных пирамидами, высотой в 3–4 фута. Шарики были диаметром в 5–6 дюймов. Отомаки употребляют в пищу очень тонкую и очень жирную гончарную глину; она желтовато-серого цвета, но так как ее слегка поджаривают на огне, то цвет затвердевшей корки имеет красноватый оттенок, что объясняется примесью окиси железа.

Мы привезли с собой эту глину, взятую нами из зимних запасов индейцев. Совершенно неверно, будто она тальковая и содержит магнезию. Воклен не обнаружил в ней никаких следов магнезии, но определил, что она содержит больше кремнезема, чем глинозема, и 3–4 % извести.

Отомаки не едят без разбора любую глину; они выбирают аллювиальные отложения, содержащие самую жирную и самую тонкую на ощупь глину; я спросил миссионера, правда ли, что, как утверждает отец Гумилья, смоченную гончарную глину выдерживают, пока в ней не произойдет особого рода разложение, которое проявляется в выделении углекислоты и сероводорода и которое носит название гниение; он нас заверил, однако, что индейцы никогда не гноят глину и не смешивают ее ни с маисовой мукой, ни с жиром черепашьих яиц, ни с крокодильим жиром.

Мы сами исследовали и на Ориноко, и после возвращения в Париж взятые нами шарики, но не обнаружили в них никаких следов примеси органических веществ – ни жировых, ни мучнистых. Дикарь считает питательным все, что утоляет голод; поэтому если отомака спрашивают, чем он питается те два месяца, когда уровень воды в реке очень высок, он указывает на свои глиняные шарики.

Он называет их своей главной пищей, так как в это время ему лишь изредка удается разжиться ящерицей, корнем папоротника, дохлой рыбой, плавающей на поверхности воды. Индеец в течение двух месяцев ест глину по необходимости (от 3/4 до 1/4 фунта в сутки), но и в остальное время года также поглощает ее. В период засухи, когда рыба ловится лучше всего, он каждый день растирает шарики пои и примешивает к пище немного глины.

Удивительнее всего, что отомаки не худеют за те месяцы, когда они поглощают большие количества глины. Напротив, они всегда упитанные и у них никогда не бывает натянутого вздутого живота. Миссионер Fray Рамон Буэно утверждает, что он никогда не замечал какого-либо ухудшения здоровья индейцев во время больших паводков на Ориноко.