Мейлах Бакальчук-Фелин - Воспоминания еврея-партизана

В это время к нам в Рафаловские леса прибыл Федоров-Черниговский. Он был первым секретарем Черниговского обкома коммунистической партии. Перед оставлением Чернигова Красной Армией Федоров вместе с остальными членами обкома ушел в Черниговские леса. Там было заранее заготовлено оружие, боеприпасы, продукты. Позднее Федорову было приказано перейти из Черниговских лесов на Волынь, имея конечной целью парализовать Ковельский железнодорожный узел.

Таким образом был создан партизанский край. Немцы здесь не показывались. Они отсиживались в местечках и городах, где были их гарнизоны. Зарывались в свои бункера и дрожали, боясь партизанской пули. Бандеровцы нападали на отдельных партизан и на небольшие группы. Вступать же в бой со значительными группами партизан бандеровцы избегали.

С возвращением Соединения и с прибытием группы Федорова у нас была установлена дисциплина и наведен порядок. Не было прежнего хаоса. Почувствовал себя безопаснее и еврейский семейный лагерь. Был случай, когда комиссар Плужников оскорбительно выразился в адрес еврейского семейного лагеря. Это дошло до генерала Бегмы, и он приехал в лес, где стоял наш отряд имени Ворошилова. Бегма пригрозил Плужникову расстрелом, и комиссар притих.

Особо дружеское отношение к евреям проявил Федоров-Черниговский. Везде, где он встречал блуждающих евреев, он принимал их без всяких проволочек. Некоторые евреи из семейного лагеря ушли в Рафаловские леса и вступили в отряды соединения Федорова-Черниговского. Он сам лично проявлял заботу о еврейских семейных лагерях. В своей книге о партизанских годах [65] А. Ф. Федоров. «Подпольный обком действует». Текст приводится по изданию 1975 года. Федоров говорит о вкладе евреев в партизанское движение. Он приводит эпизоды из деятельности еврейского врача Иоселевича и пожилого еврея, бывшего учителя, Семена Ароновича Левина.

Федоров пишет о тяжелой зиме 1941–1942 годов:

«Прокормить девятьсот человек не просто. Аппетиту всех — только дай. Работали много, и все на морозе. Расход энергии огромный. В таких условиях даже самый щуплый боец легко справляется с килограммом хлеба, а дай ему столько же вареной конины, он и ее съест. Все реже перепадали нам овощи. Молока и масла мы и совсем не видели. А так как лошадей тоже нечем было кормить, мы стали питаться преимущественно кониной.

В эти дни наш фармацевт, Зелик Абрамович Иосилевич, начал приготовлять настой из хвои. Я отдал приказ — пить его всем обязательно. От цинги только этим и спасались.

Настой из хвои был единственным лекарством, запасы которого никогда не истощались. Через несколько месяцев, когда сошел снег, Зелик Абрамович начал собирать травы, варить их, настаивать на спирту. А пока болеть просто не рекомендовалось» [66] В этой же книге А. Ф. Федорова есть еще несколько слов о 3. А. Иосилевиче : «…к федоровцам прибежал, захватив чуть ли не всю аптеку — медикаменты, банки против простуды, термометры и многое другое, — старый провизор Зелик Абрамович Иосилевич. Он заявился к нам с нашитой на груди желтой звездой — зубами отдирал. Я не очень хорошо знаю, как все это произошло. Пусть расскажет кто-нибудь другой…» .

В той же книге Федоров пишет о Левине: «Примерно в то же время пришел в отряд старик шестидесяти пяти лет, беспартийный сельский учитель Семен Аронович Левин. Он недели две бродил по ближним селам и лесам, все искал пути к партизанам. А когда наконец ему удалось набрести на партизанскую тропу и попасть в отряд, он так изголодался и устал, что лежать бы ему, откармливаться и отдыхать. Седой, худенький, но бравого духа человек. Уже на следующий день он потребовал работы. Его послали на кухню — в помощь поварихе. Почистил он два или три дня картошку, приходит к командиру роты:

— Возьмите на боевую операцию, дайте повоевать… То, что стар, ничего не имею против, но испробуйте…

И добился своего. Принимал участие в нескольких боях. Помню, когда шли на операцию в Семеновку, за тридцать с лишним километров, старик всю дорогу прошел пешком. Ему предлагали:

— Сядьте в саночки, ведь вы человек немолодой, вас никто не осудит.

— Оставьте, я не хуже вас! — отвечал он почти что с возмущением. — Какие я имею привилегии? Если уж вы признали меня бойцом, то разрешите быть равным.

Только после того, как он уничтожил шестерых врагов, Левин согласился перейти в хозяйственную часть».

Безусловно, приход в окрестные леса генерала Федорова повлиял на улучшение атмосферы в наших отрядах, и невооруженные евреи семейного лагеря почувствовали себя равноправными гражданами партизанского края.

При штабе нашего Соединения была создана редакция, которая, хотя и нерегулярно, издавала периодический орган «Червоний прапор». Название украинское, но три четверти статей писались на русском языке. Канцелярия штаба в приказах и радиограммах пользовалась русским языком. Члены штаба комиссар Кизя и полковник Кудояр, бывшие директора средних школ, разговаривали по-украински, а статьи свои писали по-русски.

Газета «Червоний прапор» стала выходить перед войной, как орган Ровенского областного комитета КПУ. Так и у нас, в лесах, на газете помещался подзаголовок «Орган подпольного комитета КПУ Ровенской области», а штаб Соединения назывался «Подпольный комитет КПУ Ровенской области».

Формат газеты был малый. Бумаги не хватало. Шрифта было мало — всего на одну страницу. После напечатания первой страницы наборщик должен был разобрать шрифт и приступить к набору второй страницы. Кроме того, приходилось ежедневно разбирать шрифт и складывать его в деревянный ящик, установленный на редакционной повозке — надо было всегда быть готовым к нападению врага. Шрифт оберегался как драгоценность.

Издавать газету ежедневно было невозможно. Это была очень сложная и кропотливая работа. Но все-таки при редакции «Червоного прапора» ежедневно издавались бюллетени Совинформбюро и сводки о положении на фронтах союзников. Несмотря ни на какие обстоятельства, стремились ежедневно что-нибудь напечатать. Таким образом, партизанская «пресса» не прекращала свое существование ни на один день.

Вместе с оружием на Дубницком аэродроме были получены также бумага и шрифт, в том числе и польский. Штаб Соединения стремился, чтобы «Червоний прапор» издавался регулярно и чтобы выпускалось также и польское издание. В Москве был создан Польский комитет освобождения во главе с генералом Берлингом [67] Зигмунд Берлинг (1896–1980) — один из организаторов Войска Польского. В 1943—44 годах — командир 1-й Польской пехотной дивизии им. Костюшко, затем — командующий Польской армией в составе Советских вооруженных сил, затем — заместитель главнокомандующего Войском Польским. . Этот комитет был фактически временным правительством Польши, и после вступления Красной Армии на территорию Польши комитет должен был осуществлять государственную власть. Распоряжением Московского штаба нашему Соединению было поручено создать польские партизанские отряды. Стало актуальной задачей приступить к организации польского партизанского отряда имени Тадеуша Костюшко [68] Тадеуш Костюшко (1746–1817) — руководитель польского восстания 1794 года. и к изданию листовок на польском языке.