Юрий Дубинин - Дипломатическая быль. Записки посла во Франции

«Для содействия целям, изложенным выше (это часть документа Совещания по проблемам Средиземноморья. — Ю.Д. ) государства-участники также заявляют о своем намерении поддерживать и расширять контакты и диалог, начаты Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе с не участвующими средиземноморскими государствами, включая все государства Средиземного моря, с целью способствовать миру, сокращению вооруженных сил в этом районе , укреплению безопасности, ослаблению в этом районе напряженности и расширению сферы сотрудничества — задачам, в которых все совместно заинтересованы, а также с целью определена дальнейших совместных задач».

Пусть читатель не ломает себе голову над расшифровкой с таким трудом притертых друг к другу слов. Я подчеркну; лишь несколько из них. Те, которые позволили развязать мальтийский узел. Конечно, в таком виде они ни у кого не могли вызывать опасений. Но и Мальта получала удовлетворение. Без ее усилий в Заключительном акте вообще не появилось бы такого пассажа, а он в дальнейшем пригодится средиземноморским странам.

Перевал был взят.

14 июля дата 30 июля была определена в качестве даты начала третьего этапа Совещания. Однако только в качестве «целевой», предположительной даты!

Работа наша напоминала не просто восхождение на вершину, пусть даже и очень высокой категории трудности, а пересечение целой горной страны. Не успевали мы спуститься в долину, оставив позади одну горную цепь, как перед нами вставали новые кручи, требовавшие новых подъемов. Теперь необходимо было дату 30 июля из даты «целевой» превратить в дату окончательную. Заметьте, что было уже 14 июля. Наступил цейтнот, и флажок на отсчитывавших время часах пополз вверх.

Проблем оставалось много. Особенно в военной области. Решено было, что помимо еще работавших комиссий координационный комитет будет заседать ежедневно, проводя помимо дневных и ночные заседания, с тем чтобы не позднее 18 июля определить окончательную дату. Наши жены — Москва разрешила в виде исключения из существовавших тогда правил их приезд в Женеву — исправно снабжали нас после полуночи бутербродами и термосами с чаем.

Советская делегация многократно обращалась с призывом отказаться от попыток добиться под занавес односторонних уступок и преимуществ. Увы, это был глас вопиющего в пустыне. Именно в эти дни на поверхность вышла еще одна конфликтная ситуация, на этот раз связанная с Кипром.

Еще в конце марта 1975 г. делегация Турции поставила под сомнение правомочность кипрской делегации представлять Республику Кипр на Совещании. Свою позицию Турция аргументировала тем, что эта делегация представляет не государство Кипр, а только греческую общину. Из такой посылки делался вывод о том, что нельзя обойти молчанием серьезную проблему возможного незаконного участия руководителей греческой кипрской общины или их представителей на третьем этапе Совещания. Далее следовала концовка: «…если не в самое ближайшее время, то, по крайней мере, до окончания второго этапа должны быть приняты во внимание в интересах успешного завершения нашей работы серьезные осложнения, созданные этой проблемой».

Диспозиция развернута. Речь шла о том, что Турция будет возражать против участия архиепископа Макариоса в работе третьего этапа Совещания, и этот вопрос они предлагают рассмотреть до окончания женевского этапа. В мае последовало уточнение: Турция хотела бы, чтобы делегацию Кипра на третьем этапе возглавил какой-либо иной представитель Кипра, а содержание высказываний, которые будут им там сделаны от имени Кипра, было бы согласовано между представителями турецкой и греческой общин.

Делегация Кипра отклонила турецкую позицию, подчеркнув, что она не даст никому возможности вмешиваться в вопрос о представительстве Кипра на третьем этапе. У Кипра к тому же был свой счет к Турции. Глава кипрской делегации А. Мавроматис говорил, что одобрение решений Совещания со стороны Кипра вместе с Турцией, т. е. участие Кипра в консенсусе вместе с Турцией — страной, которая нарушила в ходе Совещания те принципы, которые Совещанием вырабатываются, — представляет определенную проблему для правительства Кипра и его общественного мнения. Для того, чтобы решить эту проблему, считал он, важно было бы, чтобы Совещание отвергло попытки Турции вмешиваться во внутренние дела Кипра. Макариос твердо решил участвовать в работе заключительного этапа лично. Делегация Греции со всей энергией поддерживала Кипр.

Кости брошены. Совещание оказалось в сложном положении. С середины июня конфликт превратился в открытый и постоянный. Без жарких схваток по этой проблеме не обходилось ни одно серьезное обсуждение, связанное с окончанием Совещания. Причем каждая из сторон стремилась добиться от Совещания решения в ее пользу, но ни одна из попыток сформулировать какое-либо решение не проходила.

Наша делегация исходила из принципиальной позиции Советского Союза в пользу территориальной целостности и независимости Кипра, поддержки его законного правительства. Вопрос о представительстве Кипра мы считали искусственным, полагая, что его должно было решать само правительство Кипра. Позицию свою мы не скрывали, но стоило нам сказать хоть слово в этих дискуссиях, как число участвовавших в них незамедлительно расширялось за счет представителей какой-нибудь из натовских стран, что было делом привычным по тем временам. Развязки это не несло.

Совещание между тем привлекало все большее внимание не только руководства стран, в нем участвовавших, но и все большего числа других стран, международного общественного мнения. В фойе постоянно дежурило множество журналистов в ожидании новостей о его окончании. 18 июля струна, казалось, натянулась до предела, но прошел и день, и ночь этой даты, а конца второго этапа не наступило. Даже терпению репортеров приходил конец.

20 июля А. Ковалев получил предписание срочно прибыть в Москву. Вылет был намечен на утро 21 июля.

Весь день 20 июля, как обычно, шла напряженная работа координационного комитета. Вся наша делегация была в зале заседаний. Председательствовал глава делегации Турции. Это обстоятельство имело для нас существенное значение. Дело в том, что в соответствии с правилами процедуры Совещания председательство на нем осуществлялось поочередно всеми делегациями в течение одних суток в порядке французского алфавита, причем председательствование переходило к следующей делегации в полночь. Советский Союз следовал в порядке французского алфавита сразу за Турцией, что означало, что в полночь председательское кресло должно было перейти от Турции к нам. Дискуссия в зале шла жаркая, и чем ближе стрелки часов приближались к двенадцати ночи, тем очевиднее становилось, что заседание будет продолжено и заполночь с коротким перерывом для смены председателя.