Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII

Сценарий — не документальный отчет, а художественное произведение, написанное по мотивам воспоминаний о прошлом. Его ведущая идея — показ самоотверженного и дружного труда коллектива скромных советских людей в фашистском окружении. В трудное и жестокое время они выполняли свои сложные обязанности спокойно и просто. Это были щедрые сердцем люди. Их памяти и посвящается этот фильм.

Вступительное слово читается диктором одновременно с выходными данными фильма и показом кадров из документальной хроники тех лет и портретов советских разведчиков: «Андрея»… В дальнейшем текст читается под чернобелые старые кадры хроники, но слова и ответы — игровые. Они органически связаны с хроникальными.

1933 год. Немецкие фашисты захватили власть в Германии. Начался первый год из зловещих лет открытой подготовки ко Второй мировой войне. Пока это выглядит невинно — как торжество людей, сбросивших с себя оковы несправедливого Версальского договора. Посмотрите: массовые сборища… Шествия… И речи, речи… О свободе, о равноправии народов…

1934 год. Понемногу начинает открываться истинное лицо фашизма. Вскормленная миллиардными англо-американскими займами германская тяжелая промышленность приступает к перестройке производства на военный лад. Дымят трубы военных заводов… Старых… И новых… Их выстроено уже свыше тысячи. Видите? Они готовятся… Германия в нарушение договора за второй год власти Гитлера вооружила 7 полных дивизий… Потоки тяжелого оружия движутся с заводов в армию… Начато строительство военноморского и воздушного флотов… Судов и самолетов уже немало. Это — сила: ее готовят к натиску на восток, против страны Советов…

Однако воевать без надежного обеспечения тыла нельзя. Конечно, фашизм — это война. Но фашизм — это еще и невиданное истребление сторонников мира. Посмотрите: вот выгоняют из угольных бункеров женщин и детей, спрятавшихся туда от страха. А вот антифашисты стоят с поднятыми руками, лицами упершись в стену. Замечаете светлые и темные пятнышки на земле? Это бумажники и сумочки, золотые часы и кольца — богатая добыча эсэсовцев: истребление людей хорошо оплачивается фюрером. А это — последний бег по дорожке к смерти. Она коротка, и расправа будет безжалостна… Для фашиста убить — мало: ему надо еще унизить человеческое достоинство жертвы, надругаться над ней… Но и смерть еще не конец — фашист не дикий зверь, он высококультурный человек. Вглядитесь! Германские «ученые» изобрели способ засушивать отрезанные головы антифашистов. Эти страшные головы, как вы видите, укреплены на красивых подставках и предназначены для украшения жилищ гитлеровских сверхчеловеков: они будут стоять на полочках в гостиной, в столовой, в детских комнатах и на тумбочках у постели… Да, фашизм — это война, истребление инакомыслящих и надругательство над борцами за светлое будущее человечества!

Москва. Лубянка. Кабинет Начальника Иностранного отдела (советской внешней разведки). Он и вызванный из Берлина главный резидент Степан сидят в креслах. Оба в военной форме, у первого в петлице три ромба, у второго — два.

Начальник — полный немолодой человек с бледным больным лицом астматика. Говорит задыхаясь и часто отхлебывает воду из стакана. Степан также немолод, но сидит прямо и внимательно слушает, изредка тяжело переводя дыхание.

— Всего этого недостаточно, Степан. Мы должны включиться в активную борьбу против войны. Нельзя помешать деятельности фашистских главарей, не зная наперед их планов.

Он делает глоток воды.

— На советскую разведку возложена почетная и ответственная задача — мешать подготовке к войне, добывать документы, шифры, письма, приказы и прочие материалы, которые бы нас ставили в известность о всех замыслах гитлеровцев. Тебе, как резиденту в логове наших врагов, надо быть особенно активным. Ты становишься видной фигурой переднего края нашей гуманной борьбы, но с тебя будет и больший спрос. Ты понял, Степан? Больший спрос! ЦК от тебя ждет потока информации.

— Я понял, Абрам.

Начальник ИНО делает глоток.

— Работай решительно. Создай боевые группы. Если нужно идти напролом — иди, соблюдая, конечно, разумную осторожность. Собирай информацию о новом оружии — предпочтительно в чертежах, фотографиях и описаниях, если придется, то и в образцах.

— Не могу же я прислать из Берлина пушку или танк! — улыбается Степан.

Оба смеются.

— В будущей войне особую роль будет играть автоматическое стрелковое оружие, и образец нового автомата ты прислать можешь и должен. Возможностей доставки у тебя больше, чем у резидентов в других странах.

Начальник ИНО переводит дыхание. Пауза.

— Обрати особое внимание на политическое воспитание всех наших работников в духе новых партийных решений: каждый член боевых групп должен понимать высокую гуманную цель, ради которой он готов жертвовать собой. Без политического воспитания у тебя ничего не выйдет. Не полагайся на одну организацию, деньги и оружие. Есть вопросы?

— Да. Уточни количество людей и объем финансирования работ согласно новым указаниям.

— Ну, давай поговорим и об этом.

Стамбул. Центральный железнодорожный вокзал. Перрон. Вглубь тянутся синие лакированные стены вагонов Ориент-экспресса. На вагонах белые таблички: Istambul — Sofia — Beograd — Wien — Berlin (Anh& Bhf.).

Американские военные моряки в синей форме с белыми шапочками. Между ними один морской пехотинец в голубых брюках, черном мундире и белой фуражке. Все жуют резинку. Веселые шутки (по-английски). Рядом с матросами останавливается седобородый мулла в белом халате и зеленой чалме, он говорит (по-турецки) с пожилым господином. Один из матросов из озорства дергает муллу за халат. Тот оборачивается. Серьезный взгляд в упор. В ответ взрыв смеха, матрос снова дергает халат, но посильнее. Мулла не оборачиваясь отходит с собеседником в сторону. На лицах матросов скука. Все ожесточенно жуют резинку.

Оживленные группы провожающих и отъезжающих. Движение взад и вперед. Группа американских офицеров провожает французского генерала и его адъютанта. У ступенек вагона вытянулся проводник в синей форме, в белых перчатках и кепи. Вместе с другими пассажирами подходит смуглый молодой человек лет 30 с черными усиками. На нем элегантное серое пальто, кашне, шляпа. Молодой человек закуривает, незаметно оглядывает перрон, небрежно расплачивается и входит в вагон. Носильщик несет за ним Добротный чемодан с массой пестрых наклеек. Поезд трогается.

Быстрая, мягко наплывающая смена кадров под стук колес экспресса: белая вагонная табличка — общий вид Софии, белая табличка — общий вид Белграда, белая табличка — общий вид Вены, белая табличка — общий вид Берлина. Снимки зимние. Вена и Берлин под снегом.