Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

Оговорюсь: далеко не всегда обращение на «ты» признак грубости, неуважения. Иногда наоборот. Своих студентов дневного отделения я в какой-то мере считал своими если не детьми, то воспитанниками. Если не было к ним претензий, то обращался на «ты». Но когда дело на экзамене шло к «двойке», переходил на официальное «вы». Все «мои» студенты это «know how» прекрасно знали.

Да и самому мне нравится, когда равный или вышестоящий предлагает мне перейти на «ты». При одном условии: на правах взаимности или добровольности.

Если же это условие не соблюдается, то, в порядке обмена опытом, могу подсказать, как этого избежать.

До того как председатель Пермского облисполкома В. Петров пригласил меня стать его заместителем, мы, изредка общаясь, были на «вы». На первом совещании, где я присутствовал, ставя задачи и задавая вопросы каждому из восьми заместителей, он обращался к ним на «ты». В том числе и ко мне. Я ответил, но закончил словами:

– Две задачи мы решим своими силами, но третью, Виктор Александрович, без твоей помощи не потянем.

Мои коллеги насторожились. Ответ прозвучал немедленно:

– Хорошо! Завтра к 10.00 представьте мне, что и в каких объемах потребуется.

Не совсем объективный, но очень наглядный индикатор уважения мне подсказал сосед по пермской даче Владимир Вахабов, один из ведущих специалистов Пермского НИИ управляющих машин и систем. Произошло это, когда к уже привычным Ленинской и Государственной (бывшей Сталинской) премиям добавили новую – Совета Министров СССР. Вахабов оказался в числе первых ее лауреатов. На мой вопрос, что это за штука, последовал гениальный ответ:

– Это средняя между Нобелевской и квартальной!

На основе открытия В. Вахабова моя шкала измерения «уважения» базировалась на совокупности премий. Я расположил их по возрастающей: месячная, квартальная, годовая, персональная (юбилейная, за особые заслуги), Совета Министров СССР, Государственная, Ленинская, международные профессиональные (например Пулитцеровская), Нобелевская. Совокупность полученных премий за отчетный период давала возможность с цифрами в руках ответить на традиционный российский вопрос: «Ты меня уважаешь?»

Несамокритично укажу на одно достоинство этой шкалы: наличие «в одном флаконе» как материальной, так и моральной составляющих. Вообще-то эта шкала предназначалась для замеров в советских условиях. Но, учитывая, какие суммы в твердой валюте выкладывают «акулята» нового бизнеса за то, чтобы попасть в лауреаты какого-либо сомнительного конкурса или в (достаточно солидный) рейтинг журнала «Эксперт», думаю, что она не потеряла своей актуальности и сегодня.

Из своих запасников я иногда извлекаю надежный индикатор «характеристики», которая «не тянет» на приоритетную или критическую, но возможность ее «замера» позволяет избежать лишних затрат времени и нервов. Этой характеристикой является важность работы , которую поручает тебе шеф или заказывает покупатель твоей интеллектуальной продукции. Любую работу можно выполнить с различной степенью тщательности.

Точность отверстия при обработке топливной аппаратуры авиационного двигателя должна соблюдаться до микрона. В то же время уменьшение или увеличение на целый сантиметр, прошу прощения, «очка» в военно-полевом сортире никак не повлияет на боеспособность Вооруженных сил.

Эти вещи исполнителю всегда полезно знать, но не всегда от своего работодателя на соответствующий вопрос он получит правильный или правдивый ответ.

На заре своей научной деятельности я выполнял договорную работу по снижению затрат на производство кабельной продукции на заводе «Кирскабель». Почему-то непосредственного заказчика (начальника планового отдела) очень интересовали административно-хозяйственные расходы – АХР), доля которых в общем объеме составляла менее двух процентов. Гораздо меньше, чем затраты на основные материалы (медь, свинец, алюминий, сталь, пластмассы), которые превышали 80 %. Заказчику я на это намекнул, но он на них не среагировал.

Хозяин – барин! Я кивнул, но ловить копейки на перерасходе командировочных расходов не стал. Скользнул по поверхности, уделив основное время анализу расходов на цветные металлы. Здесь мы накопали потерь при утилизации отходов, которые реально можно снизить втрое, почти на 4 %. В стоимостной оценке это превышало все АХР.

При приемке работы плановик, было, взбрыкнул, но директор поддержал нас двумя руками.

Применительно к подобным случаям индикатором важности является конечный результат, объем конкретного вклада в него именно твоей работы. В школе нас учили, что любая работа одинакова важна и почетна.

Знакомство с понятием «приоритет» [118]поколебало это утверждение. Услышанный на заводе термин «дурная работа» и участие с малолетства в советской «показухе» разбили его вдребезги.

Поэтому, получив задание руководства и приступая к его выполнению, я задаю себе вопрос: это всерьез или чтобы «поставить галочку», «надуть шарик»?

Бывало, что, подводя итоги занятия в обкоме КПСС, на котором я читал лекцию, секретарь обкома, обращаясь к партийным и хозяйственным руководителям, говорил что-то, подобное «…а вот на эти моменты, поднятые в лекции, рекомендую обратить особое внимание в вашей практической деятельности».

После этого чаще всего следовало приглашение прочитать ту же лекцию на предприятии, в вузе, в райкоме, провести занятие-консультацию.

Физически я мог выполнить не более пятой части подобных заявок.

Для выбора приоритетных я пользовался следующим индикатором.

Узнав в отделе пропаганды, кто конкретно вел предыдущее занятие на этом предприятии (учреждении), я звонил преподавателю и просил рассказать о количестве, составе аудитории, ее активности… И мимоходом задавал вопрос-индикатор : «А «первый», как всегда, открыл заседание и ушел?»

Если следовал ответ: «Нет, был до конца, интересовался деталями, не давал спать подчиненным», – то я обязательно принимал приглашение.

Еще одним индикатором важности является время, выделяемое руководителем для встречи с подчиненным.

Начало 1991 года. 19 часов. Совещание у председателя Пермского облисполкома Михаила Быстрянцева. Все заместители в сборе, кроме первого – Александра Белорусова. Через несколько минут он входит и, извиняясь, произносит: «Ну и денек! 106 человек принял!..»

Мой «ежедневник» в это время был раскрыт на сегодняшнем дне. На боевом посту – одиннадцатый час. Исключаем час на работу с документами, два вызова к председателю (40 минут), одно совещание (30 минут) и полчаса на обед. Еще час-полтора ушло на телефонные переговоры. На встречи с подчиненными, представителями «внешней сферы» осталось около семи. За это время я принял всего 16 человек. Три человека в час? Позор!