Теодор Гладков - Герои Гражданской войны

А Калиновский, прославленный теперь броневик, оставался скромным и не кичливым, уверенно-спокойным в бою и внимательно-чутким к своим товарищам командиром. Возмужал, стал более зрелым в боевых решениях, по крупицам собирал, взвешивал свой собственный и чужой боевой опыт.

Нет, не суждено было тогда, в памятном двадцатом году, стать Польше страной трудящихся. От стен Варшавы и Львова протянулся обратный путь измотанных в непрерывных боях, обескровленных, но не сломленных морально частей Красной Армии. Четвертый год воевала с врагами республика, на пределе были моральные и физические силы людей, не хватало продовольствия и боеприпасов, оружия и снаряжения. В Крыму окреп и повел наступление на Донбасс генерал Врангель. Утратившая былую воинственность, но не потерявшая надежду на гибель республики Антанта продолжала слать полякам и Врангелю оружие — от винтовок и пушек до танков и самолетов.

…Отходила на восток 4-я армия, и в ее арьергарде дорогой непрерывных боев шел бронепоезд Калиновского.

У бронепоезда на исходе боеприпасы. Подвоза нет. Противник идет по пятам, наседает превосходящими силами.

29 сентября наши части оставляют Пинск. Одна за другой следуют вражеские атаки. Красноармейцы берегут патроны, переходят в рукопашную и медленно отступают вдоль железной дороги на Лунинец. Впереди мост через Ясельду. Редко, в самые критические моменты бухают орудия «Раскольникова».

Новая атака. Густые цепи противника подходят все ближе и ближе. Молчат орудия и пулеметы бронепоезда — командир бережет каждый снаряд и патрон, с поразительным хладнокровием он подпускает врага. Наши части стремительно откатываются. Бойцы оглядываются на бронепоезд, машут: бей, мол, чего ждешь!..

— По противнику!.. — подает команду командир бронепоезда. Он все еще медлит, хотя видит: часть красноармейцев уже бежит. Какое-то шестое чувство, тонкое понимание ритма боя как будто говорит Калиновскому: еще, еще подожди, собери свою волю, не стреляй… Ну, а теперь — пора!

— Огонь! — и враз полыхают орудия бронепоезда, и грозный тугой удар отдается по окрестностям, замирает в недальних болотах.

— Огонь! — и снова снаряды в упор, в ошалевшего врага.

— Огонь! — и заговорили, затакали пулеметы.

— Продолжать огонь! — отдает последнюю команду своему помощнику Калиновский. Сейчас кончатся боеприпасы, замолчит бронепоезд. Но этим бой не должен кончиться… Тихо. Все. Теперь — вперед!

Калиновский открывает дверь командирской рубки, спрыгивает на насыпь. С маузером в руке бежит наперерез отступающей группе красноармейцев. За ним, рассыпаясь на бегу в цепь, бросается часть команды бронепоезда, верные его товарищи в этот час смертельной опасности. У одних винтовки, у других наганы, у кого совсем ничего — сорвались сгоряча…

— Сто-ой, сто-о-о-ой! — кричит Калиновский, подбегая к пехотинцам. Чтобы привлечь к себе внимание, он палит в воздух из маузера. Сзади набегают его броневики.

— За мной, в цепь, вперед!

И устремляется навстречу вражеской пехоте. Красноармейцы поворачивают, бегут обратно за решительным краскомом. Через несколько десятков метров он командует:

— Ложись! По противнику…

И цепь защелкала редкими выстрелами, потом все чаще, гуще — это возвращались бежавшие.

Противник был задержан, части приведены в порядок и организованно переправились на восточный берег Ясельды. За отошедшим нестреляющим бронепоездом противник не бросился вслед — подрывники успели заложить под мост динамит и взорвать его на виду у поляков.

…Только один — прекрасный и суровый — был в ту пору орден у республики, — орден боевого Красного Знамени. И дважды получал высокую революционную награду командир бронепоезда № 8 Константин Калиновский — за бои на станции Зябки и близ переправы через реку Ясельду у Пинска.

В октябре 1920 года был подписан договор о перемирии с буржуазно-помещичьей Польшей, а через месяц войска Южного фронта под командованием М. В. Фрунзе вымели из Крыма Врангеля с его воинством.

Кончилась победой на всех фронтах гражданская война — справедливейшая из войн, которые знало тогда человечество. Но остались недобитыми многочисленные, крупные и мелкие, белогвардейские и кулацкие банды, выкинувшие различнейшие знамена — от бело-розовых до черно-зеленых.

Одну из таких банд возглавлял на территории Белоруссии бывший царский поручик Булак-Балахович. (классовый состав бандитской армии дал современникам вполне законные основания перекрестить ее предводителя в «Кулак-Кулаковича»). Заметную роль в разгроме дивизий белокулацкого «вождя» сыграл бронепоезд № 8.

Глухие леса, топкие болота от Мозыря и Калинковичей до Лунинца и Пинска не раз оглашались поздней осенью 20-го года гневным ревом его орудий и настойчивой скороговоркой пулеметов. Отважный десантный отряд «Раскольникова» не раз перекрывал бандитам дороги и вступал в смертельные схватки с численно превосходящим врагом. В одном из таких боев, окруженные со всех сторон, долго и мужественно отбивались калиновцы от наседавших бандитов. Ни один из них не попросил пощады, не бросил оружия, не поднял вверх руки. Отряд полег как один человек, так и не узнав, что за много верст от него громит главные силы врага грозный бронепоезд. Долго и трудно переживал потерю товарищей дружный боевой коллектив бепо-восемь. Дал слово коммунист Калиновский: не покидать боевой рубки, пока на мирной, кровью лучших товарищей политой земле республики будет хоть один белобандитскнй выродок.

Слово сдержал. В начале 1921 года попрощался со своими верными боевыми соратниками, в последний раз прошел по родному, теперь уже покинутому командой бронепоезду № 8 имени товарища Раскольникова и убыл в распоряжение начальника бронечастей Кавказского фронта.

Как гневный карающий мститель носился за бандитскими отрядами бронепоезд № 35 под командованием Калиновского — от Прохладной до Гудермеса, от Грозного до Кизляра. В предгорьях Кавказского хребта, в долине Терека, в Ногайской степи настигал затравленных, озверевших бандитов, громил из орудий, косил из пулеметов. Почти весь 21-й год — с весны до поздней осени — участвовал Калиновский в операциях по подавлению контрреволюционных шаек в Терской области, а зимой принял должность инспектора Управления бронечастей Отдельной Кавказской Краснознаменной армии.

С этого времени и вплоть до последнего смертного дня посвящает Калиновский всего себя строительству Рабоче-Крестьянской Красной Армии и — в первую очередь — ее броневым силам.

Своей любви, славе, своей гордости — танковым и моторизованным войскам отдавал он все силы талантливой, недюжинной натуры.

В 1925 году Калиновский с успехом заканчивает Военную академию РККА. С волнением знакомится он с только что написанной статьей своего начальника и учителя Фрунзе «Даешь технику!». Под каждой ее строкой он готов подписаться обеими руками. Эта статья как лозунг, призыв, клич, она звучит как присяга: «Наша задача — иметь армию, наличие которой отбило бы охоту у дальних и близких соседей строить козни и готовить нападение на единственную в мире республику рабочих и крестьян… Мы должны иметь армию, вооруженную по последнему слову современной техники, которая в этом отношении будет стоять на равной доске, если не выше, с армией любого буржуазного государства».