Гильдебрандт-Арбенина Николаевна - «Девочка, катящая серсо...»
- Название:«Девочка, катящая серсо...»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:2007
- Город:Москва
- ISBN:978-5-235-02981-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Гильдебрандт-Арбенина Николаевна - «Девочка, катящая серсо...» краткое содержание
Ольга Николаевна Гильдебрандт-Арбенина (1897/98–1980) до недавнего времени была известна как муза и возлюбленная H. Гумилёва и О. Мандельштама, как адресат стихотворных посвящений поэтов серебряного века… Однако «Сильфида», «Психея», «тихая очаровательница северной столицы», красавица, актриса, которую Гумилёв назвал «царь-ребенок», прежде всего была необычайно интересным художником. Литературное же наследие Ольги Гильдебрандт впервые собрано под обложкой этой книги. Это воспоминания о «театральных» предках, о семье, детстве и юности, о художниках и, наконец, о литературно-артистической среде Петербурга-Петрограда второй половины 1910-х — начала 1920-х годов и ее знаменитых представителях: Гумилёве, Мандельштаме, Блоке, Кузмине, Мейерхольде, Юркуне, Глебовой-Судейкиной, о доме Каннегисеров… Часть текстов публикуется впервые. Содержание книги дополняет богатый иллюстративный материал, включающий не только портреты и фотографии героев воспоминаний, но и репродукции акварелей Ольги Гильдебрандт.
«Девочка, катящая серсо...» - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Сейчас дни моего разрыва с Г<���умилёвым> — это горе, горе моей жизни, крах моей жизни… Что я наделала? Или Юра был прав, вырывая меня, и тот не любил меня больше всего на свете, как говорил?
Господи! Я хочу умереть, я не могу одна, без помощи, — а вокруг друзья хуже врагов… Я не умею справиться! Я не умею жить!..
Да, идут печальные годовщины моей жизни. <���…> Хочу ли я умереть? Скорей, хочу. Я не умею справиться даже с Юлей. И мое прошлое — сплошная вина. Нельзя быть радостью для всех. Я не королева. И мужчины хотят одного обладания. <���…> А я хочу будущего. Будущее — на том свете. Простите меня, мои дорогие! Не проклинайте меня! Я не иду на кладбище, я не иду в церковь. Я ничего не могу! Сил нет! Таня Гаг. едет лечиться — Андрюша хочет от нее второго ребенка. Как я понимаю эти княжеские фанаберии. Ведь я глупая, несмотря на свой древний возраст! Господи!
Снов не помню. У Юли была громадная температура. Начались морозы. Вчера была Галя, все хлопотала: звонил Гриша. Я сег<���одня> позвонила на обе мои службы и похвастала Третьяковкой. Скорее для них, чем для себя. <���…>
Вероятно, надо искупать какие-то грехи? «Исполнение давних желаний». Какие это желания в жизни? Ахматова назвала старческую любовь — «похотью». Какое мерзкое слово! Лёва {400} сердился на мать за то, что она подписала какое-то любовное стихотворение тем числом, когда его, Лёву, сажали снова в тюрьму. Да, матери похожи на Гертруду из Гамлета! Кто из дам Г<���умилёва> вел себя всего достойнее? Куда делась Елена? Все — рекламистки! А что меня лично так связало с этим человеком?.. Ощущение счастья — каких-то вершин — один взлет фейерверка — а потом — только довольно прочное чувство того, что надо (при всех недостатках времени). Но я не могу себе представить вечности с отсутствием этого человека!..
Юрочка мой, я в жизни вам-то была верна. Все превозмогла ради Вас. Простите мне мою память о Г<���умилёве> и… мои устремления к счастью. Это — грех?
Читаю англ<���ийскую> книгу. Такие образцовые рыцари — Ланселот и Тристрам — и грешные королевы — капризная Гвиневера и жестокая Изольда. <���…>
<���…>
Сейчас по радио — Лицей Пушкина. Много вранья, но вызывает слезы. <���…>
Все что-то хотят от меня, а мне «ни к чему». Я могу дельное только дать рисунками. Это — я. А всё другое? Бесплатное обслуживание желаний других. Даже обидно!
По радио тут было чудно о Ронсаре. И музыка великолепная <���нрзб>. А о Ронсаре — мой первый диалог на улице с Гумилёвым… <���…>
Лучше обстругать все прошлое, сохранить как можно меньше — главное. Вот так поступила Ахматова — и в жизни и в стихах — это выгодно для славы и для памяти…
Но меня жизнь растаскивала во все стороны, и теперь так трудно одной.
Приложение
Стихи из альбома Гильдебрандт-Арбениной
Альбом О. Н. Гильдебрандт-Арбениной в настоящее время хранится в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме. В эту подборку включены избранные стихи, автографы которых находятся в этом альбоме, — в том числе все, тематически связанные с творчеством О. Гильдебрандт. Тексты подготовлены к публикации А. Дмитренко и Н. Плунгян.
Михаил Кузмин
«Сколько лет тебе, скажи, Психея?..»
О. Н. Арбениной-Гильдебрандт
Сколько лет тебе, скажи, Психея?
Псюхэ милая, зачем считать?
Всё равно ты будешь, молодея,
В золотые рощи прилетать.
В этих рощах воздух не прозрачный,
Испарений и туманов полн,
И заливы спят под тучей мрачной
В неподвижности тяжелых волн.
Там пустые, темные квартиры,
Где мерцает беловатый пол,
Или ночи северной Пальмиры,
Иль невиданный, пустынный мол.
У заборов девочки-подружки
Ожидают, выстроившись в ряд,
Или смотрят, позабыв игрушки,
На чужой и недоступный сад.
Там играют в сумерках Шопена.
Тот, кого зовут, еще в мечтах,
Но соперничество и измена
Уж видны в приподнятых глазах.
Там по царским дням в парадной ложе
Восседает Смольный институт,
А со сцены, на туман похожи,
Лебеди волшебные плывут.
Но, сквозь пар и сумрак розовея,
Золотая роща нам видна,
И пути к ней, юная Психея,
Знаешь, молодея, ты одна.
Бенедикт Лившиц
«Что это: заумная Флорида?..»
О. Н. Арбениной-Гильдебрандт
Что это: заумная Флорида?
Сон, приснившийся Анри Руссо? —
Край, куда ведет нас, вместо гида,
Девочка, катящая серсо.
Слишком зыбок профиль пальмы тонкой,
Розоватый воздух слишком тих,
Слишком хрупки эти квартеронки,
Чтобы мы могли поверить в них.
На каком земном меридиане,
Под какой земною широтой
Есть такая легкость очертаний
И такой немыслимый покой?
Знаю, знаю: с каждым днем возможней
Видимого мира передел,
Если контрабанды на таможне
Сам Руссо и тот не разглядел!
Если обруч девочки, с разгона
Выскользнув за грань заумных Анд,
Новым спектром вспыхнул беззаконно
В живописи Ольги Гильдебрандт!
Эрих Голлербах
«Мазок широкий и небрежный…»
О. И. Арбениной-Гильдебрандт
Мазок широкий и небрежный,
Неторопливо-прихотлив,
Грядою гравия прибрежной
Обвел лазоревый залив.
Недоговаривая чаще,
Чем намекая на деталь,
Он сумраком окутал чащи
И нежно отуманил даль.
Потом в углу пустой гостиной
Фигуры тушью проложив,
Промчал по клавишам старинный
Обворожительный мотив.
С ним вместе возникают сразу,
Подобно звукам в тишине,
Свечей огнистые топазы
В лучистом шубертовском сне.
И снова отплываем в даль мы,
В тот край, куда дороги нет,
Где яхты, кактусы и пальмы
Фатально просятся в сонет.
Как легок он и как прозрачен,
В лорнет увиденный мирок!
Как незаметно труд затрачен
На увлекательный урок!..
Мелькают дамы, гейши, дети
В колористическом бреду —
То на бульваре, то в балете,
То в будуаре, то в саду.
Они безмолвны и безлики,
Но их слепой, упорный взгляд —
Как цепкий стебель повилики,
Как белладонны сладкий яд.
Чуть угловатые движенья
Прямых и тонких рук и ног
Таят невинное томленье
И неопознанный порок.
Такого зыбкого каприза,
Таких отроковичьих сцен
Нет ни у Константина Гиза,
Ни у Марии Лорансен.
Интервал:
Закладка:
