Павел Фокин - Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р.

Писательница, поэтесса, хозяйка литературного салона. Публикации в журналах «Свет», «Живописное обозрение», «Север», «Сын Отечества» и др. Романы «Гнев Диониса» (СПб., 1910), «У бронзовой двери» (СПб., 1913), «Борьба микробов» (СПб., 1913), «Белая колоннада» (Пг., 1914), «Злые духи» (Пг., 1915), «Правда о семье моей жены» (Берлин, 1922), «Записки Романа Васильева» (Париж, 1922), «Река времен» (кн. 1–3, Берлин, 1924–1926). Сборники рассказов «Аня. Чистая любовь. Он. За самоваром» (СПб., 1911), «День и ночь. Смешная история. Волшебный сад. Кошмар» (СПб., 1913), «Сны. Сандрильона. Мальчик из цирка. Романтическое приключение. Невеста Анатоля. Клуб настоящих» (Пг., 1917). Сборник «Стихи» (СПб., 1911). Дочь А. Я. Панаевой. Была дружна с М. Кузминым. Масонка. Мастер ложи «Аврора». С 1918 – за границей.

«Евд. Ап. Нагродская выдавала себя за розенкрейцершу, говорила, что ездила на их съезд в Париже, что чуть-чуть не ей поручено родить нового Мессию и т. п. При ее таланте бульварной романистки все выходило довольно складно, но ужасно мусорно. Любила прибегать к сильным средствам, вроде электрической лампочки на бюсте, причем она говорила, что это сердце у нее светится. „Нету сладу…“ „Постойте, я укрощу его, неудобно выходить к людям“. Постоит с минутку, закрыв бюст руками, повернет кнопку, сердце и перестанет светить. Но было уютно, как на елке. Писала под диктовку в трансе разные сплетнические сообщения, какие ей были нужны. Якобы от какого-то духа…Это было совсем в другом роде, чем Минцлова, какой-то Амфитеатров из Апраксина, но какая-то базарная хватка тут была. Она бы отлично спелась с Распутиным. Так, даже в своей области они были невежественны и безграмотны. Минцлова, тоже бестолковая и не очень-то ученая, показалась бы английским профессором по сравнению с нею» ( М. Кузмин. Дневник 1934 г. Запись от 29 сентября ).

«X. была известной романисткой. На высокое искусство она не претендовала. Писала бойко и отнюдь не бездарно, во всяком случае головой выше так называемой „средней литературы“ из толстых журналов, куда ее не пускали. Впрочем, она этого и не добивалась: „У меня свой читатель“.

„Свой читатель“ действительно был – книги X. расходились десятками тысяч экземпляров.

X. было лет под сорок. Наружностью и характером – русская барыня – помещица средней руки, болтушка и хохотушка, умеющая „простить и оборвать“, веселая и гостеприимная. Конечно, она была знаменитой писательницей, и у нее должны были быть „запросы“. Она даже жаловалась в стихах:

Но это было так, для стиля. „Психология“ ее была ясна, как зеркало, и ей самой, и окружающим» ( Г. Иванов. Из воспоминаний ).

Актер, драматург, прозаик, поэт. Пьесы «Дети Ванюшина» (1901; опубл. 1902; Грибоедовская премия 1902), «Блудный сын» (1903), «Богатый человек» (СПб., 1903), «№ 13» (СПб., 1903), «Авдотьина жизнь» (СПб., 1905; пост. 1904), «Стены» (СПб., 1907), «Хорошенькая» (СПб., 1908; пост. 1907), «Работница» (Пг., 1915) и др.

«Мои личные воспоминания о А. С. Найденове связаны с моей студенческой работой профессионала-любителя в саратовском театре „Сервье“, где Найденов – тогда еще актер Алексеев – служил на ролях героев и любовников. Япомню его в роли Краснова. Главным режиссером в театре был Кондратий Яковлев, очень нежно относившийся к Найденову. Как мне кажется, Найденов-Алексеев не был рожден актером и сам испытывал болезненную неудовлетворенность своей работой на сцене. В жизни он был склонен к лирическим, надрывным настроениям, любил читать стихи на грустном распеве, сам писал стихи и прозу» ( П. Гайдебуров. Воспоминания ).

«Сутулый, выше среднего роста, в криво висящем пенсне, немного неуклюжий, с крупной головой, волнистыми темными волосами, застенчивый, Найденов производил сразу приятное впечатление.

На людях он был сдержан, замкнут, по-купечески недоверчив, но натура у него была страстная, склонная к размаху, даже безумствам… В денежных делах он был очень щепетилен.

В его жизни случилось то, что народ называет по „щучьему веленью“: больше пятидесяти лет тому назад в Москве жил никому не ведомый Сергей Александрович Алексеев и жил очень дурно – служил приказчиком в маленьком магазине готового платья где-то на Тверской, а в одно ненастное утро, по дороге на службу, развернул газету, и в глаза ему так и ударило: „Грибоедовская премия Литературно-Художественного театра присуждена за «Детей Ванюшина» Найденову“.

Остановился, прочитал несколько раз и, немного придя в себя, повернул домой, а в магазин готового платья так больше и не заглянул – махнул рукой и на причитавшееся ему жалование. На следующий день – Петербург, и тоже как в сказке „Конек-Горбунок“: нырнув в литературно-драматический котел приказчиком из магазина готового платья Алексеевым, он сразу превратился в премированного драматурга Найденова.

Легко представить себе, что затем было: и просьбы театральных директоров о пьесе, авансы, мир кулис, актеры, актрисы, поклонники, писательский круг, лесть, почет, аплодисменты, деньги…

У Найденова голова не закружилась, хотя успех был прочный – вся Россия ставила его пьесу. Я думаю, что все, бывавшие в театрах, пересмотрели „Дети Ванюшина“. Много пьеса эта вызывала разговоров, споров, рефератов…

Найденов, по рассказам Ивана Алексеевича [Бунина. – Сост .], ненавидел рекламу, презирал всю нарочитую шумиху, которая создавалась в ту пору почти вокруг каждой знаменитости (и, конечно, не без благосклонного разрешения ее самой). Ему это было органически противно, и вовсе не потому, что он был лишен честолюбия, – а потому, что он не переносил всего, что не было действительно прочно и достойно. И это особенно влекло к нему Ивана Алексеевича, который тоже во всем любил настоящее, а не дутое.

Никогда Найденов не наряжался ни в поддевку, ни в сапоги.

В молодости он был неудержим. Получив от отца небольшое наследство, он на Волге так загулял, что сразу остался нищим, и ему пришлось тяжким трудом зарабатывать кусок хлеба, так он и докатился до приказчика в магазине готового платья» ( В. Муромцева-Бунина. Жизнь Бунина ).

Сергей Найденов

«Среди шума, поднятого произведениями новых писателей, появилась драма Найденова „Дети Ванюшина“, в которой вскрывалось разложение рядовой современной купеческой семьи. На долю ее выпал колоссальный, в полном смысле этого слова, успех.