Семен Синельников - Киров

Особенно крепкой была связь с бакинским подпольем, которое возглавлял член Кавказского краевого комитета партии Анастас Иванович Микоян. По предложению Кирова бакинские товарищи с необычайной смелостью систематически доставляли в Астрахань для Красной Армии бензин и машинное масло, которые были дороже любых драгоценностей.

Обрисовать в полном объеме эту подспудную работу Сергея Мироновича почти невозможно — многие документы уничтожались по конспиративным соображениям. Но некоторое представление о ней можно составить по сохранившимся в личном архиве Кирова копиям его писем в Баку. Вот три выдержки из них.

31 августа 1919 года.

«То, что вы у нас просите, пошлем при первой возможности, как только удастся организовать отправку без риска провала… Здесь упорный слух, что Красноводск занят нашими войсками. Проверить это никак не можем. Не знаем также, что у Азербайджана и Грузии с Деникиным. Что он наглеет по отношению к Закавказью, это нам известно, но перешел ли он от угроз к действию, сведений не имеем… Думаем, что Деникин теперь едва ли решится на агрессивные действия в отношении Закавказья, так как на

Южном фронте наши войска повели весьма определенное наступление»,

16 сентября 1919 года.

«Совершенно необходимо в самом срочном порядке оборудовать встречу двух моторных рыбниц где-нибудь в окрестностях Баку, так как в самом Баку приставать рискованно. На рыбницах приедут шестьдесят товарищей из центра. Провала их нужно избежать во что бы то ни стало. Они остановятся или у Рачьих промыслов, или где найдете удобнее, откуда двое-трое из них на маленькой лодке приедут в Баку и здесь при вашем содействии оборудуют все необходимое. Конспирация должна быть абсолютная. В Баку нужно приготовить им надежные квартиры и теперь же заняться Организацией их переправы на Северный Кавказ, в Новороссийск или Таганрог. Имейте в виду — с товарищами будет груз пудов сто… Для немедленного ответа на изложенные здесь вопросы, особенно вначале, воспользуйтесь каким-нибудь моторным судном, так как парусное идет слишком долго, а ответ нам нужен в самом скором времени. Предупредите едущих, что в районе Лагани часто бывают суда противника, поэтому нужно проходить к Астрахани так называемой Белинской банкой».

Сентябрь 1919 года.

«Всех лодок с бензином сюда прибыло пять; крайне необходимо продолжить посылку бензина. Кроме того, нужно во что бы то ни стало наладить у вас верный прием лодок, идущих отсюда. Самое же важное — нам совершенно необходимо довести до максимума боевую работу в тылу деникинцев, разрушение дорог, мостов, флота и проч. Я уже неоднократно просил вас обратить самое серьезное внимание на происходящую во флоте белых замену англичан добровольцами, что дает возможность проникнуть на суда нашим людям… Нужно дать для этого специалистов: машинистов, кочегаров, радиотелеграфистов и проч. Полагаем, что в этом отношений вами кое-что сделано, но нам ничего определенного не известно… Сообщите шифром, не медля ни одной минуты, что вами сделано уже и каковы ваши планы на ближайшее время… Необходимо поставить работу в этом направлении в Петровске. Сообщите о состоянии неприятельского флота в данное время с указанием, что вам известно точно и что требует проверки… Также необходимо знать, как идет работа в указанном смысле на Северном Кавказе, о котором вы очень скудно сообщаете… Примите все меры к созданию возможности захвата нашими судами барж или пароходов с нефтью. Обратите серьезное внимание на Красноводск в смысле дезорганизации его изнутри и содействия нашим войскам…»

Подпольщики все чаще просили направить к ним Кирова. Его и самого влекло в подполье. Однако ЦК партии считал, что в XI армии он нужнее.

«Оставить Кирова в Астрахани» — было решено после очередной его просьбы об откомандировании на зафронтовую работу.

«Откомандировании работы Закавказье Цека отказывает, — телеграфировали Сергею Мироновичу в другой раз. — Постановлено оставить вас Астрахани».

«Предложение принимается с той разницей, что вы остаетесь на месте», — ответили из Москвы, когда Киров хотел провести объединение северокавказских партизанских отрядов.

Осенью Сергей Миронович вместе с Раскольниковым подготовил очень серьезную военно-морскую операцию. Встретить советских моряков в одном из вражеских портов должен был Киров и только Киров. Его авторитет, его личное знакомство с руководящими большевиками-подпольщиками и командирами флотилии служили порукой надежного взаимодействия их в сложной обстановке, требовавшей исключительной оперативности. И никто другой не знал столь досконально военно-политическое положение по обе стороны Каспия, как Сергей Миронович.

Оргбюро ЦК РКП (б) одобрило план операции и ради нее освободило Сергея Мироновича от всех прежних обязанностей. 30 сентября ему из Москвы передали, что он должен поскорее пересечь линию фронта.

Операция эта, сулившая Красной Армии большой успех, сорвалась, не начинаясь. Сергея Мироновича задержала в Астрахани, приковала к ней вторая авантюра «тутошников».

Авантюра была направлена против Реввоенсовета XI армии и прежде всего против Кирова.

Главным закоперщиком оказался губвоенком Чугунов.

Бондарь из предместья Форпост, он в царской армии прошел кое-какую военную выучку. Участвовал в подавлении январского мятежа 1918 года, приведя в город отряд форпостинских рабочих. Сражался умело.

В марте 1919 года Киров включил Чугунова в «тройку», которой доверил подавление мятежников. Летом Сергей Миронович назначил его членом совета Астраханского крепостного района и начальником гарнизона, что тоже было обоснованно: жизненный опыт рабочего сочетался у Чугунова с напористостью, храбростью и незаурядной военной сметкой.

Но от множества рабочих, развернувших свои способности в годы гражданской войны, Чугунова отличали некоторые отрицательные черты. Его влюбленность в собственную персону граничила с комизмом. Каждое распоряжение его представлялось ему перлом создания. Скажем, о действиях своих при очередном авианалете он сочинит длинный напыщенный рапорт:

«В момент взрыва я лично находился на автомобиле в районе города, и автомобиль мой сейчас же на месте был предоставлен, по моему личному приказанию, для оказания помощи раненым товарищам, для отвоза их в лазарет № 5. Кроме того, мною был задержан случайно попавший грузовой автомобиль и несколько извозчиков для той же цели. Наряду с этими распоряжениями мною… Вместе с тем мною…

Я обратился к собравшейся толпе и указал ей… Я подчеркнул… Мною было заявлено…»

Самовлюбленность, неимоверная переоценка собственных заслуг и, конечно же, местничество довершали склонность к авантюризму. Это и привело Чугунова к преступлению еще в ночь с 24 на 25 июля, когда арестовали Атарбекова.