Рольф Грамс - 14-я танковая дивизия. 1940-1945

Как всегда происходило в таких случаях, и на этот раз новое формирование и доукомплектование подразделений было связано с многочисленными перемещениями командного состава. Полковник Грессель, который раньше долгое время командовал 108-м панцер-гренадерским полком и даже какое-то время замещал командира дивизии, сменил полковника Юргенса на посту исполняющего обязанности командира дивизии. Должности командиров 103-го и 108-го панцер-гренадерских полков заняли майоры Шён и Ядтке. Тем самым старшим по званию командиром полка стал командир артиллерийского полка полковник Хёрнеман, что полностью соответствовало значению артиллерии в оборонительных боях. Но сильнее всего изменения коснулись командного состава рот, который в течение марта был обновлен почти наполовину.

Правда, внешне все эти изменения были малозаметны. Командиры пехотных дивизий, занимавших оборону на рубеже реки Вартаи, при установлении связи, на совещаниях и во время взаимных посещений не скрывали радости, когда узнавали, что такая испытанная в боях «пожарная команда Курляндии» стоит у них за спиной в полной боевой готовности. Только однажды они были сбиты с толку, когда в целях маскировки старая эмблема дивизии была снята и заменена белой буквой «G». Они не знали, как жалели об отсутствии старой эмблемы дивизии в первую очередь ветераны нашей родной 14-й танковой дивизии, которые с 1941 года сражались, побеждали и умирали под этим отличительным знаком. Они успокоились лишь тогда, когда наши остряки убедили их в том, что смело сражаться можно и под этим «гадким Г».

До конца апреля были созданы все предпосылки к тому, чтобы эти утверждения не остались пустыми словами. Напряженная боевая подготовка, во время которой часто приходилось импровизировать, принесла свои плоды. Штабные учения, занятия на картах, доклады, которые обобщали приобретенный опыт и делали его общим достоянием; учебные сборы, тактические учения и боевые стрельбы в небольших масштабах; операции по борьбе с партизанами и вражескими разведывательными группами плюс к этому — работы по оборудованию позиций в непосредственной близости от линии фронта. Все это повысило боевую мощь дивизии и предоставило молодым бойцам возможность привыкнуть к особым боевым условиям в Курляндии и усовершенствовать свои военные умения и навыки.

Подразделения дивизии занимали свои позиции прикрытия и с нетерпением и тревогой ожидали, как же будут развиваться события.

Уже давно минул месяц, тот срок, который русские прямо-таки с педантичной точностью выдерживали, прежде чем повторить свое наступление, но на фронте все по-прежнему оставалось спокойно. И хотя наша разведка обнаружила, что Советы подтянули к линии фронта свои артиллерийские и минометные соединения, однако никак не удавалось установить ни направление главного удара, ни время начала наступления. То тут, то там прощупывание наших позиций разведывательными дозорами, бои местного значения, в которых противник обычно задействовал не больше роты, привычные огневые налеты разной силы и регулярные ночные бомбежки «придорожных ворон» — легких русских самолетов У-2 — в ближнем тылу. И это было все. Невольно на ум приходили слова пленного советского капитана: «У нас есть время. Мы можем подождать. Все решается не здесь, а в Берлине и на берегах Одера и Эльбы».

И действительно, согласно последним, довольно противоречивым сводкам вермахта, фронт на Одере был прорван. Войска маршала Жукова уже вели бои за Берлин, а с запада, по направлению к Эльбе стремительно наступали американцы и англичане.

Не утихали слухи о том, что такому развитию событий способствовали предательство и саботаж. Нам казалось просто невероятным, что в других районах боевых действий немецкие войска не смогли остановить противника так, как это было сделано в Курляндии. Лишь немногие офицеры и солдаты 14-й танковой дивизии знали, что Курляндия была единственным участком фронта, который защищали опытные и прекрасно зарекомендовавшие себя в боях на Восточном фронте дивизии, и что почти на всех остальных фронтах боевые части состояли в основном из разношерстных и плохо вооруженных подразделений фольксштурма, военизированных формирований полиции, гитлерюгенда и «Трудовой повинности», кое-как поддерживаемых от полного развала остатками разгромленных полевых дивизий.

Заботы о судьбе своих близких как никогда прежде угнетали главным образом тех солдат дивизии, кто был родом из Средней Германии [31] Имеется в виду территория бывшей ГДР и бывших восточных областей Германии в Польше и Чехии. . Понятно, что они постоянно задавались вопросом: «Почему же нас не отправят сражаться в Германию, как другие дивизии, ведь очевидно, что на родине нужен каждый солдат?»

Наряду с этим постоянно росло напряжение: «Будут ли русские вести себя так же спокойно и в дальнейшем? Будет ли у нас возможность своевременно и без больших потерь провести эвакуацию, если поступит приказ?»

В этом состоянии с трудом подавляемого волнения и нервозности сообщение о смерти Адольфа Гитлера произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Даже на этом фронте, лежавшем в стороне от арены главных событий, со всей очевидностью обнаружилось, что вплоть до последних дней все основные импульсы исходили в конечном счете от него. Безразлично, вытекали ли они из разумных соображений, или являлись плодом больного воображения человека, решившего в последней, отчаянной попытке противостоять приближающемуся со всех сторон злому року увлечь за собой в бездну весь германский народ. После крушения центральной власти, с которой войска были связаны по меньшей мере военной присягой, казалось, что хаос и катастрофа неизбежны и являются всего лишь вопросом времени. И первые меры нового правительства Дёница, о которых вскоре стало известно, по всем прогнозам годились лишь для того, чтобы получить небольшую отсрочку, и были не в состоянии оказать длительного влияния на ход событий.

Тем не менее все возлагали надежду на усилия достичь в какой-либо форме взаимопонимания с западными державами и заключить с ними перемирие, но одновременно продолжать оказывать сопротивление натиску большевиков, чтобы таким образом спасти по крайней мере большую часть германского народа. Прошел слух, что начавшиеся между тем переговоры уже принесли первые успехи и что Курляндская группировка войск будет эвакуирована с помощью британского военно-морского флота. Некоторые даже имели смелость утверждать, что британские войска уже на подходе, чтобы вместе с 16-й и 18-й германскими армиями нанести удар в спину русским.