Джаннетт Уоллс - Дикие лошади. У любой истории есть начало

Англичане написали нам письмо о том,что из-за затянувшейся войны они хотят продать ранчо и вложить деньги в оборонную индустрию. Они предложили нам выкупить ранчо, если мы соберем для этого необходимые средства, но в любом случае они приказали выставить ранчо на продажу.

Мы с Джимом экономили, как могли и накопили значительную сумму благодаря тому, что Джим в хорошие годы получал большие бонусы. Тем не менее наших средств не хватало не только на приобретение всего ранчо, но и его части Hackberry. Джим говорил с соседями и пытался убедить их сложиться и совместно купить ранчо, я звонила Бастеру в Нью-Мексико, мы встречались с банкирами, но из-за войны у людей не было денег. Были введены карточки на ткань, все собирали и сдавали стеклянную посуду и занимались своими «огородами победы».

Или, правильнее было бы сказать, что этим занималось большинство.

В один прекрасный день в январе к нашему дому на ранчо подъехала большая черная машина, из которой вылезли трое. Первый человек был одет в темный костюм, второй — в куртку для сафари и кожаные гамаши, а третий — в отглаженные джинсы, сапоги из змеиной кожи и огромный «стетсон». Человек в костюме представился, и оказалось, что он нанятый англичанами адвокат. Человек в гамашах оказался кинорежиссером, снимавшим вестерны, и он хотел купить ранчо. Человек в сапогах из змеиной кожи был выступавшим на родео ковбоем, которого Гамаши снял в нескольких фильмах.

Гамаши был тучным и краснолицым мужчиной с аккуратно подстриженной и ухоженной седой бородкой. Он вел себя так, словно любое оброненное им слово является перлом мудрости. После любой своей реплики он смотрел на Костюм и Сапоги из змеиной кожи, которые незамедлительно начинали смеяться или одобрительно кивать, изображая на лице полное согласие с глубокой мудростью, высказанной Гамашами. Не прошло и трех минут, как Гамаши упомянул, что работал с Джоном Уэйном, которого он величал Дюком. Гамаши говорил, что «Дюк — актер от бога» и «первый дубль Дюка всегда самый лучший».

Гамаши стоял на крыльце, изучая местность, и к нему подошел старый Джейк. Гамаши перстом указал на иву у пруда. «Вот это очень живописно, — сказал Гамаши, — очень правильно посажено дерево».

«Мне некогда здесь живописные деревья рассаживать, — заметил старый Джейк. — Оно здесь само по себе растет». Старый Джейк покачал головой и, прихрамывая, удалился.

Мы с Джимом показали ранчо покупателю. Но Джим не горел желанием расставаться с ранчо и поэтому был даже более сдержанным и молчаливым, чем обычно. Гамаши вел себя так, словно Джима не существует. Он не задал Джиму ни одного вопроса. Гамаши обсуждал с Сапогами из змеиной кожи изменения, которые они могут сделать на ранчо. Они построят здесь взлетную полосу для того, чтобы можно было прилететь на ранчо из Лос-Анджелеса. Они привезут работающий на бензине генератор, чтобы поставить в зданиях кондиционеры. Возможно, они даже построят здесь бассейн. Они обязательно вдвое увеличат поголовье скота и будут разводить паломино [30] Не порода, а группа верховых лошадей, происходящих от испанских соловых, которых завезли колонисты в Центральную Америку в XVI в. Отличаются золотисто-соловой, часто совсем светлой (изабелловой) мастью с серебристо-белыми хвостом и гривой. — Прим. пер . мне стало ясно, что Сапоги из змеиной кожи — ковбой-шоумен, который хоть и впечатлил Гамаши трюками с лассо и ковбойским жаргоном, но понятия не имеет о том, что такое разводить скот.

Где-то в середине экскурсии по ранчо Гамаши наконец-то заметил Джима и посмотрел на него так, словно только что увидел. «Ты менеджер?» — спросил он.

«Да, сэр».

«Странно, а выглядишь, как ковбой».

Джим был одет в свою обычную одежду: рубашку с длинными рукавами, грязные, подвернутые снизу джинсы и рабочие ботинки. Джим посмотрел на меня и пожал плечами.

Гамаши, уперев руки в бока, уставился взглядом в серые деревянные здания. «Что-то это совсем на ранчо не похоже», — заметил он.

«Тем не менее это самое настоящее ранчо», — сказал Джим.

«Нет ощущения, что это ранчо, — пожаловался Гамаши, — магии не хватает. Нам нужно, чтобы здесь срочно появилась магия ранчо». Он повернулся к Сапогам из змеиной кожи: «Знаешь, чего здесь не хватает? Я вижу здесь здания с фактурой узловатой карликовой сосны, понимаешь?»

И узловатая карликовая сосназдесь в скором времени появилась. Гамаши купил ранчо, немедленно снес основное здание и построил новое со стенами из досок карликовой сосны. Потом он снес общежитие для ковбоев и построил новое со стенами такой же фактуры карликовой сосны. Ранчо получило новое громкое название — ранчо Шоутайм (Showtime Ranch). Гамаши сделал все, как планировал, и вскоре на территории появилась взлетно-посадочная полоса, а количество голов скота увеличилось вдвое.

Гамаши уволил Большого Джима и старого Джейка. Они оба были в глазах нового владельца анахронизмом. Гамаши называл их «стариками». Новому владельцу были нужны люди, которые привнесут сюда «магию», чтобы это слово ни значило в данном контексте. Владелец уволил всех людей, работавших на ранчо, главным образом мексиканцев и индейцев, потому что они, по его мнению, не выглядели, как настоящие ковбои. Менеджером он нанял Сапоги из змеиной кожи, который притащил на ранчо таких же ковбоев-шоуменов, как он сам, которые ходили в чистых, обтягивающих джинсах и расшитых рубашках с перламутровыми пуговицами.

Мы прожили на ранчо одиннадцать лет и любили эти места. Мы знали все 180 000 акров площади ранчо, знали все овраги и покрытые древовидной полынью плато, горы с валунами и предгорья, поросшие можжевельником. Мы знали все это как свои пять пальцев. Мы уважали эту землю. Мы знали, что земля может родить, и никогда не стремились взять у нее то, что будет сложно восполнить. Мы никогда не разбазаривали воду, никогда, в отличие от наших соседей, не позволяли скоту съедать траву так, чтобы она потом не выросла. Можно было проехать вдоль ограды ранчо и увидеть, что трава на нашей стороне загородки была на двенадцать сантиметров выше, чем у соседей. Мы заботились о земле. Здания на ранчо были неказистыми, но были построены на совесть и абсолютно функциональными. Если честно, то у нас было самое лучшее ранчо во всей Аризоне. Мы прекрасно знали, что оно нам не принадлежит, но ухаживали за ним, как за своим. Поэтому, когда Джима уволили, мы не испытали никакой радости. Наверное, точно так же чувствовали себя мой дед и отец, когда поселенцы начали отгораживать участки в долине Хондо.

«Ну, вот и все. Наше время здесь подошло к концу», — сказал Джим после того, как узнал, что уволен.

«Ты сам знаешь, что лучше нас никто никогда здесь не управлялся», — сказала я.