Илья Либерман - Война глазами фронтовика. События и оценка

При жизни Сталина не делалось серьезных попыток вскрыть и проанализировать коренные причины поражений советских войск, приведшие к оккупации огромной территории наиболее развитой европейской части страны. Все сводилось к тому, чтобы выделить его руководящую роль, когда сражения выигрывались.

В то же время причин ошибок и просчетов Сталина и высшего военного командования в первые три года войны множество и затрагивают они широкий круг проблем.

Причины поражений и побед советской и немецкой армий в период 1941–1945 гг. до сих пор остаются спорной темой многих исторических трудов отечественных и зарубежных авторов.

Что же нового познал я как непосредственный участник этих событий?

Только при углубленном знакомстве с состоянием этой проблемы в исторической науке мне представилось, насколько она сложна, противоречива, и что мне при формировании собственного представления о причинах ошибок советского и немецкого командования в отдельные периоды войны, предстоит столкнуться с определенными трудностями.

Это в значительной степени вызвано разной оценкой событий войны до смерти Сталина и после, в период хрущевской оттепели и горбачевской перестройки. К тому же в последнее время историки разделились на тех, кто поддерживает мнение писателя Владимира Суворова о причинах поражения советских войск в начальный период войны, и тех, кто с ним не согласен.

Чтобы разобраться в этом феномене, мне пришлось сопоставить издания о войне всех этих периодов. Особенно отличались мемуары советских военачальников, переизданных после смерти Сталина.

Характерным примером такого изложения материала об ошибках служат упрощенные и не очень достоверные оценки причин отступления советских войск, изложенные генералом армии С.М. Штеменко в книге «Генеральный штаб в годы войны» (книга первая, изд. 2-е, испр. и доп. М.: Воениздат, 1975).

Содержание его объяснений можно условно разделить на несколько частей.

В первой части, посвященной анализу оценки подготовки наших вооруженных сил, С.М. Штеменко утверждает:

«Теперь, когда от той роковой ночи нас отделяют десятилетия, появилось множество самых разных оценок тогдашнего состояния наших вооруженных сил. Иные говорят, что мы совсем не были готовы к отражению нападения противника, что армия наша воспитывалась в расчете на легкую победу. И хотя подобного рода высказывания принадлежат, как правило, людям невоенным, вокруг них громоздится обычно непроницаемый частокол мудреной специальной терминологии. Утверждается, например, что из-за неверного якобы понимания характера и содержания начального периода войны у нас неправильно обучались войска боевым действиям именно в этот период.

Утверждение столь же смелое, сколь и невежественное, ведь понятие “начальный период войны” — категория оперативно-стратегическая, никогда не оказывавшая сколько-нибудь существенного влияния на обучение солдата, роты, полка, даже дивизии. И солдат, и рота, и полк, и дивизия действуют в любом периоде войны, в общем-то, одинаково. Они должны решительно наступать, упорно обороняться и умело маневрировать во всех случаях. Независимо от того, когда ведется бой: в начале войны или в конце ее. В уставах на сей счет никогда не было никаких разграничений. Нет их и сейчас.

Довольно часты разговоры о том, что у нас-де недооценивалась опасность войны с Германией. В защиту этого неверного соображения выдвигаются подчас совсем смешные доводы о неудачной будто бы дислокации войск в военных округах, на которые возлагалось прикрытие и оборона западных границ. Почему неудачной? А потому, видите ли, что крупные силы, входившие в состав приграничных округов, были расположены не на границе, а на удалении от нее. Между тем и практикой, и теорией давно доказано, что в любом виде боевых действий главные силы обязательно эшелонируются в глубину. Где больше должно быть сил и как глубоко надлежит их эшелонировать — вопрос сложный. Здесь все зависит от обстановки и замысла военачальника. Элементарной неосведомленностью в военном деле объясняется, видимо, и то, что некоторые авторы объявляют ошибочным известное положение довоенных уставов Советской Армии о подчиненной роли обороны по отношению к наступлению. Таким приходится напомнить, что это положение действительно и поныне».

Одним словом, в ряде случаев люди, рассуждающие о войне, пошли, на мой взгляд, по неправильному пути, не дав себе труда как следует изучить суть дела, которое берутся критиковать. В итоге же похвальное их стремление разобраться в причине ошибок, постигших нас в 1941 г., перерастало в свою противоположность, порождало вредную путаницу.

Вторая часть посвящена укреплению военного производства страны до начала вторжения. Здесь рассматривается наличие в нашей стране потенциальной возможности воевать против сильного противника.

В этой части сравниваются развитие промышленности к началу сороковых годов в СССР и Германии. Одновременно показано какие предпринимались мероприятия для усиления Советской армии. Предлагаемый материал по этой части не очень критичен и, скорее всего, несет обычный пропагандистский характер. Единственно можно согласиться с утверждением:

«Однако к началу войны мы еще значительно уступали противнику в численности современных танков, не успели закончить перевооружение войск на новую технику, насытить мощными KB и Т-34 уже сформированные и еще формируемые механизированные корпуса даже в наиболее ответственных приграничных округах — Прибалтийском, Западном, Киевском и Одесском. Эти округа, принявшие на себя главный удар фашистской Германии, располагали весьма небольшим количеством современных танков. Старые же системы не могли оказать решающего влияния на ход предстоящих операций, да и их не хватало здесь до штата наполовину».

Третья часть показывает, допускали ли мы сами возможность нападения на нас Германии в 1941 г. и делали ли что-либо практически для отражения этого нападения? Ответ гласит следующее:

«Да, допускалось! Да, делалось! Договор о ненападении, заключенный в 1939 г. по предложению Германии, не вызывал иллюзий — было понятно, что это лишь отсрочка, что рано или поздно фашистская Германия, поощряемая империалистическими кругами западных держав, ринется на восток. Поэтому Коммунистическая партия и советское правительство предпринимали энергичные меры по укреплению обороноспособности».

В четвертой части воспоминаний раскрывается краткое содержание подготовки к войне с Германией. В ней сказано: