Евгений Фирсов - Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков

Как видим, Масарик выдвигал на первый план те фигуры, которые «идут вместе с чехами», в основном из известной группы деятелей про-масариковской ориентации.

В материалах МИД, относящихся к 1916 г., словацкий вопрос подробнее затрагивался в записке от 19 мая, подготовленной специалистом по этому региону М. Приклонским. Историографией 1920-х гг. (с легкой руки А. Попова) [288]этому документу была дана весьма категоричная, не без достаточных на то оснований, характеристика, акцентирующая прежде всего элемент противопоставления чехам словаков. Говорилось даже о «ярко выраженном античешском характере» этой записки, что является явным преувеличением.

В документе говорилось: «Планы чешской организации в России наглядно проявились со времени перенесения ее в Киев: она стремится всю массу чехов, находящихся в России, подчинить абсолютно и бесконтрольно дискреционной власти Киевского комитета, а через его посредство Лондонскому комитету Масарика, узурпировавшего представительство интересов всей Чехии перед лицом России и даже всего мира. Они хотят снабдить это революционное правительство будущей Чехии – уже организованным на средства России – войском и денежными средствами, которые имеют в виду собрать со всех чехов и словаков, проживающих в России в качестве пленных и переселенцев, не исключая и тех, которые уже приняли русское подданство». Хотя в записке подчеркивалось, что «одной из целей чехов является подчинение всех словаков в России, а в будущем – окончательное поглощение Чехией всего словакского (так в тексте. – Е.Ф .) народа». Это поглощение якобы составляло мечту чехов, не соответствующую чаяниям словаков, в особенности тех, которые живут в Америке (600000 словаков) и имеют и будут иметь огромное политическое значение для словаков, живущих на славянской прародине. А о словацкой интеллигенции в документе говорилось, что та либо «чехизирована», либо привлечена в орбиту чешских вожделений и сочувствует этому поглощению словаков чехами. Деятельность Т.Г. Масарика и его окружения за границей расценивалась как антирусская и антимонархическая [289].

Очевидно, что Россия стремилась отстаивать свои великодержавные интересы и свою линию внутри Антанты. Подчеркнем здесь лишь то, что в записке делался упор на разность менталитетов чехов и словаков, обусловленную разностью исторических судеб и исторического развития, что в полной мере соответствует нынешней общественной мысли Чехии и Словакии.

Из архивных материалов АВПРИ большой интерес представляет записка Особого политотдела МИД, подготовленная в сентябре 1916 г., и практически упущенное исследователями из виду «Добавление к секретной записке по чешско-словацкому вопросу», датируемое, видимо, 20 сентября (или началом октября) 1916 г. В словацкой историографии об этом имеется лишь упоминание в трудах Л. Голотика с констатацией, что Россия превосходила страны Запада в вопросе разработки политического урегулирования чехо-словацкого вопроса в тот период [290].

На основе того же «Добавления к секретной записке…» можно утверждать, что позиция России в отношении чешско-словацкого вопроса и судеб народов карпато-придунайского региона не выглядит однобокопримитивной, как это уже преподносилось, например, историографией (особенно чешской и советской в послеоктябрьский период ее развития). В «Добавлении…» содержались три комбинации решения чешского и словацкого вопроса: 1) оставление Чехии и Словакии в подчинении Австро-Венгерской монархии; 2) присоединение их к России в виде автономного края, с русским наместником во главе; 3) независимое Чехо-

Словацкое государство. В документе подчеркивалось, что в первом случае чешско-словацкий вопрос вернется в сферу вопросов внутренней политической жизни монархии. В документе подчеркивалось, что осуществление второй комбинации относительно чешско-словацких земель вряд ли было выгодно для России, так как возможное присоединение к ней пусть и славянских, но католических по вероисповеданию народностей, испытывающих влияние германской культуры и исторически с русским государственным бытом не связанных, лишь усугубило бы и без того сложные проблемы страны. Это свидетельствовало о достаточно обдуманном подходе России к данному вопросу. Далее говорилось, что больше политическим интересам России соответствовала бы третья комбинация, к чему и сводятся стремления большинства чешских и словацких политических деятелей.

Составители «Записки» главной задачей России в чехо-словацком вопросе считали предотвращение в его развитии всевозможных влияний, не согласующихся как с национальными стремлениями чехов и словаков, так и с интересами России. В отношении заграничного западного центра национально-освободительной борьбы чехов и словаков, возглавляемого Т.Г. Масариком, а также в отношении чешских землячеств в России документ рекомендовал ограничиться принятием таких мер, чтобы им в России не оказывалась правительственная поддержка, которой они доныне частично пользовались.

В то же время Россия не должна противодействовать их политической деятельности, направленной к национальному возрождению Чехии, но деятельность эта должна «протекать параллельно и в единении с направляемыми нами чешско-словацкими организациями, находящимися в России» [291].

Исходя из проведенного анализа и последующих рескриптов, власти ускорили работу по созданию в России автономного процаристского т. н. Народного Совета с Й. Дюрихом во главе. Со второй половины 1916 г., а точнее с октября, усиливается борьба за ориентацию как чешского, так и словацкого национального движения в России. Причем основным в этой борьбе представители демократического течения (во главе с Б. Павлу и Я. Папоушеком и др.) считали магистральную установку на присоединение во что бы то ни стало всей «русской» колонии чехов и словаков (самой многочисленной за границей) к программе парижского Чехословацкого Национального Совета во главе с Т.Г. Масариком [292]. Неимоверные усилия со стороны Масарика, а в России – со стороны словака М.Р. Штефаника и его окружения были направлены на то, чтобы лишить всяких полномочий созданный к концу 1916 г. в России Народный Совет во главе с престарелым консерватором Дюрихом. Именно этот сюжет – борьба Масарика против Дюриха – наиболее ярко, с большой степенью достоверности и глубоко раскрывается в открытой в ОПИ ГИМ и проанализированной мною переписке приближенного Штефаника Богдана Павлу и его соратника по киевскому Корпусу сотрудников военнопленных – Ярослава Папоушека. [293]Приведем хотя бы кратко основные вехи жизненного пути М.Р. Штефаника – близкого помощника Т.Г. Масарика и преданного делу Словакии деятеля, поскольку с именем Штефаника (как главной «пробивной» силы линии Масарика в российских верхах) мы еще встретимся неоднократно.