Евгений Фирсов - Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков

Милан Растислав Штефаник (Milan Rastislav Stefánik) родился 27 июля 1880 г. в Кошариска (район Сеница). Это словацкий ученый, политик, один из основателей ЧСР, дослужившийся до звания генерала. М.Р. Штефаник родился в семье протестантского священника, в 18 лет по настоянию отца поступил в пражское Высшее техническое училище на строительный факультет. Однако вскоре он перешел на философский факультет Карлова университета (окончил в 1904 г.), а также изучал астрономию и математику. Штефаник активно включился в деятельность словацкого студенческого кружка, его привлекала культурная жизнь Праги. М.Р. Штефаник примкнул к группировке «гласистов» (от названия журнала «Глас», выходившего на рубеже XIX–XX вв.). Ориентация на движение «гласистов» привела его к разрыву с отцом, который был последовательным сторонником мартинского центра в словацком национальном движении. В Праге под влиянием Масарика и «гласизма» Штефаник стал убежденным проводником идеи чешско-словацкой взаимности и необходимости чешско-словацкого сотрудничества. В пражский период он начал свою журналистскую деятельность (в т. ч. и в журнале «Глас»), способствовал распространению знаний о словаках и их положении в монархии своими статьями в чешском «Часе». В 1904 г. начал работать в обсерватории близ Парижа, а с 1906 г. – в обсерватории на Монблане. В 1900-х гг. Штефаник участвовал в ряде научных экспедиций (в т. ч. в Туркестан, на Таити, в Эквадор, Марокко, Тунис). В 1910 г. он получил французское подданство и даже стал в 1914 г. кавалером ордена Почетного Легиона. В 1915–1919 гг. М.Р. Штефаник служил во французской авиации. В 1915 г. помогал в организации воинских частей из военнопленных чехов и словаков в Сербии. Он наладил метеорологическую службу во французской армии. Вместе с Т.Г Масариком и Э. Бенешем Штефаник в феврале 1916 г. основал Чехо-Словацкий Национальный Совет в Париже, стал одним из заместителей председателя. В пользу чехо-словацкого дела Штефаник использовал свои широкие связи с французскими общественными, научными, культурными, политическими и дипломатическими кругами, например, устроил встречу председателя Совета Масарика с премьером Франции Брианом. При содействии Франции с 1916 г. Штефаник организовывал чехо-словацкие военные легионы в Румынии, США, Италии, а также в России [294].

Еще далеко не полностью к настоящему моменту использованы существующие резервы имеющейся источниковой базы. Постепенно обнаруживаются также совершенно неизвестные до сих пор архивные материалы, раскрывающие те или иные аспекты деятельности М.Р. Штефаника и его окружения.

В задачи данного раздела монографии входит выявление и воспроизведение тех оценок деятельности Штефаника периода его пребывания в России (летом 1916 – весной 1917 гг. и в ноябре 1918 – январе 1919 гг. в Сибири), которые содержат отложившиеся в различных архивах сводки оперативной информации (царской и колчаковской власти). Этой целью еще не задавался специально ни один из предшествующих исследователей. Вспомним в этой связи ценные до сих пор и в чем-то даже ставшие классикой (хотя и несущие печать своего времени) исследования о чехословацких политических и военных организациях в России советского автора А.Х. Клеванского (М., 1965) и словацкого ученого Л. Голотика о Штефаниковской легенде (Братислава, 1958). Стоит также иметь в виду, что не все имевшиеся в их распоряжении архивные материалы могли быть использованы из-за несомненно существовавших тогда цензурных и идейных препон, а также из-за идеологической однобокости и стерильного подхода к проблематике не только чешско-словацких, но и чешско-словацко-российских взаимоотношений. После геополитических изменений в Центральной и Восточной Европе последнего времени с образованием независимых государств в Чехии и Словакии подобный подход, будем надеяться, уже преодолен.

Как правило, выявленные мной архивные данные о личности Штефаника – это вкрапления в картину общего развития чешского и словацкого национального (а затем легионерского) движения в России. Поэтому нельзя было не привести также характеристики общего состояния дел по организации и борьбе чешско-словацких политических структур в России и легионерской борьбы в колчаковской Сибири.

Из сути многих проанализированных архивных документов следует, что, по большому счету, усилия Штефаника в ходе его миссии в России в разгар Первой мировой войны, как представителя парижского Чехо-Словацкого Национального Совета (не забудем – Штефаник прибыл в первую очередь как французский военный эмиссар), были, в конечном счете, направлены на ослабление геополитического влияния России в Средней Европе.

Видимо, к тому времени М.Р. Штефаник, как никто другой из словацких политических деятелей, осознал, что лишь в тандеме с чехами в сложившихся в Европе геополитических условиях могла быть достигнута независимость (пусть на первых порах и неполная) словацких земель.

Сам Штефаник уже несколько позже, будучи в США [295]с той же целью – набор добровольцев в чехо-словацкий корпус во Франции, достаточно упрощенно подходил к трактовке национального вопроса. Он подчеркивал перед аудиторией, что чехи – это собственно словаки, живущие в Чешских землях, а словаки – это чехи, живущие в Словакии. Может быть, тогда на него оказала влияние американская теория и практика «плавильного тигля» разных народов в один.

О плюрализме взглядов живущих в России словаков на проблему предстоящих путей решения словацкого государственного устройства и его различных вариантов после миссии Штефаника говорить затруднительно. Исторические источники же подтверждают, что этот плюрализм был присущ словакам. Так, один из активных деятелей существовавшего в России Cловацко-русского общества памяти Л. Штура В. Дакснер в начале 1916 г. не усматривал «при объективном подходе никакой опасности в нашем присоединении к России, как нет этой опасности и в присоединении к чехам» [296].

Энергичного, предприимчивого и бесстрашного М.Р. Штефаника нынешним языком можно было бы назвать министром по чрезвычайным ситуациям. И доставшийся ему позже пост военного министра (в новой Чехословацкой республике, с октября 1918 г.) сохранял прежнее значение ответственного по чрезвычайным делам, подтверждением чего была его командировка к чешско-словацким легионерам в Сибирь в 1918–1919 гг., о чем будет сказано далее.

В разгар же Первой мировой войны, в условиях, когда давно назревший приезд в Россию Т.Г. Масарика вплоть до революции не мог произойти, именно Штефаник стал главным проводником программной линии Масарика и Парижского Чешско-Словацкого Национального Совета. Поэтому необходимо сосредоточиться на тех местах оперативной информации царской власти (различных ее ветвей), которые содержат упоминания о Штефанике, тогда полковнике французской армии, как видном деятеле своего времени. При этом, разумеется, в одной работе нельзя претендовать на всю полноту воспроизведения «штефаникиады» по архивохранилищам России.