Георгий Калиняк - Герой советского времени: история рабочего

У кого были деньги, даже в то невероятно голодное время мог у спекулянтов купить хлеб. Килограмм хлеба стоил 800-1000 рублей. Пачка папирос за 14 копеек продавалась за 25 рублей. На Сенном рынке можно было купить даже шоколад.

Эта порода спекулянтов-хищников неистребима, как клопы.

Если хлебный вопрос был решен, то явилась новая беда – цинга. Люди стали опухать из-за отсутствия витаминов. У меня тоже начали опухать ноги, хотя я и старался как можно меньше пить воду. Стало трудно ходить.

В марте солдат нашего взвода отпросился у политрука в город. Он был ленинградцем и хотел повидать отца. Вечером Сергеев пришел из увольнения. Он рассказал о встрече с отцом и показал подарок родителя – шесть луковиц, которые тут же разрезал на половинки. Одну половину он дал мне, и я тут же ее съел. Через три дня у меня пропала цинга.

Но блокада проявила себя летом. На ноге образовались два фурункула. Это было нечто космическое. Из-за них я не мог ходить, и не спал по ночам. Следы от этих фурункулов ношу и теперь. И когда попаду в царство Аида, они мне послужат пропуском в рай.

Когда началась блокада, пошли разговоры о том, что скоро ее прорвут со стороны Волхова войска под командованием маршала Кулика [48].

Но шли дни, недели, и постепенно эти разговоры стали затихать. Маршал Кулик не сумел организовать удар по фашистам, и за это был разжалован в генерал-лейтенанты. Позднее попытку прорыва блокады делали генералы Федюнинский и Бондарев [49], но у них были ограниченные силы и средства, и прорыв блокады не состоялся.

Я думал, что с наступлением весны в городе вспыхнет эпидемия. Столько накопилось за зиму отходов людского бытия. В некоторых местах отходы, перемешанные со снегом и трупами, подымались до второго этажа. По призыву Ленсовета десятки тысяч ленинградцев вышли на уборку. Ломы, которыми скалывали эти нечистоты, подымали два человека – так люди обессилели. К середине апреля город был абсолютно чистый. Над ним сияло голубое небо, которое не коптили сотни заводских и фабричных труб. Ленинградцы крепко поработали на санитарном фронте.

Стало легче с электроэнергией. По дну Ладожского озера проложили силовой кабель и Волховская ГЭС начала давать ток Ленинграду. Из района Левашово, где были торфоразработки, торф стал поступать на 1-ю ГРЭС. Заговорило радио.

Работники трамвайной службы совершили подвиг. Они восстановили контактную сеть, и 15 апреля пошел первый трамвай, сигналя победно звонками. Открылись первые кинотеатры. Когда начинался артиллерийский обстрел или налет авиации, фильм прекращался, и зрители уходили в бомбоубежище и там могли каждый на свой вкус додумывать конец фильма.

Улицы стали как будто шире. На них было мало транспорта и людей. Частые обстрелы рвали трамвайную сеть, но трамвайщики восстанавливали ее снова назло фашистам, которые в темные вечера видели вспышки [искр] идущего трамвая.

Летом и осенью [1942 года] под Ленинградом шли бои местного значения в районе города Пушкина и на левом берегу Невы, на Невском Пятачке. На юге немцы штурмовали Сталинград и Кавказ.

За первую блокадную зиму [у меня] умерли отец и мать жены и племянница. Жена и сын были где-то на Большой земле.

Началась вторая блокадная зима, но она не была [такой] голодной, как первая. Зимняя и летняя Дорога жизни через Ладогу дали возможность накопить материалы и продовольствие, нужные фронту и населению. Горючее поступало по нефтепроводу, проложенному по дну Ладоги.

Двенадцатого января 1943 года началась операция «Искра». Перед войсками Ленинградского и Волховского фронтов была поставлена задача прорвать блокаду Ленинграда. Между этими фронтами лежало двенадцать километров, нашпигованных дотами и дзотами, артиллерией, автоматическим оружием пехоты, с заминированными подходами к немецким траншеям.

Фашисты считали, что они навсегда закупорили горлышко бутылки – так они называли эти двенадцать километров.

Наши войска пытались раньше несколько раз прорвать блокаду, но безуспешно. Семь дней и ночей прогрызали эту преграду войска фронтов и, наконец, соединились в районе Рабочих Поселков [номер] один и пять.

Мы, аэростатчики, узнали эту потрясающую новость поздно вечером 18 января по радио. Нашу радость трудно передать словами. Мы смеялись сквозь слезы и обнимались, не замечая этих слез. Для нас, блокадников, этот день незабываем.

Прорыв блокады нанес удар подлым замыслам Гитлера. Как позднее стало известно, в то время Гитлер обсуждал со своим штабом [вопрос] о химическом уничтожении защитников города на Неве. Ленинград во время блокады занимал площадь в 200 квадратных километров. Генерал-полковник Вагнер докладывал Гитлеру, что для уничтожения защитников Ленинграда нужно выпустить 13 500 химических снарядов. Прорыв блокады сорвал этот людоедский план.

Операция «Искра» коренным образом изменила мою солдатскую судьбу. Во время ожесточенных январских боев наши войска понесли большие потери, особенно в пехоте. Восполнялись эти потери частично Большой землей выздоравливающими из госпиталей. Часть пополнялась за счет прожектористов, зенитчиков, аэростатчиков и других подобных войсковых соединений, где мужчин замещали женщины.

Под эту тотальную мобилизацию попал и я. В марте 1943 года я очутился в 188-й гсп 63-й гсд [50].

63-я гвардейская стрелковая дивизия была славным соединением, которое героически сражалось на полуострове Ханко (Гангут), отрезанным морем и финнами от Родины. На Ханко была наша военно-морская база.

Глубокой осенью по зимней Балтике по приказу Верховного командования, защитников Ханко на кораблях перебросили в Ленинград. Из ханковцев создали 136-ю стрелковую дивизию под командованием генерала Симоняка [51]. Во время прорыва блокады 136-я дивизия шла на острие наступления и первой соединилась с волховчанами. Дивизии было присвоено звание гвардейской 63-й, а Симоняку присвоено звание Героя Советского Союза.

Во взводе я стал вторым номером ручного пулемета. Первым номером был Леша Ямщиков, родом из Москвы. Это был душевный товарищ и талантливый человек. Он хорошо рисовал и в часы досуга делал наброски будущих монументов Победы. Я мало разбираюсь в искусстве, но вспоминая Лешины эскизы и сравнивая их с нынешними монументами, думаю, что он имел незаурядный талант художника.

В те дни я посвятил ему стихотворение.

Но в бой нам не пришлось пойти вместе. В середине апреля меня перевели в другое подразделение. Такова солдатская судьба.