Борис Алмазов - Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии

В 1903 году вместе с епископом Волынским Антонием (Храповицким) о. Иоанн выступил с осуждением кишиневского погрома (их совместно подписанное «Слово о кишиневских событиях» (Кишинев, 1903, и Одесса, 1903) распространялось еврейскими обществами), чем навлек на себя гнев и негодование со стороны крайне правых.

Священник приветствовал создание Союза русского народа (монархической организации, основанной в 1905 году и впоследствии ставшей крупнейшей в Империи), а в 1907 году вступил в него рядовым членом, написав в заявлении: «Желая вступить в число членов Союза, стремящегося к содействию всеми законными средствами правильному развитию начал Русской государственности и русского народного хозяйства на основах Православия, Неограниченного Самодержавия и Русской Народности, – прошу зачислить меня как единомышленника».

15 октября 1907 года, за год и 2 месяца до кончины, о. Иоанн был избран пожизненным почетным членом Союза; участвовал в мероприятиях, организовываемых «союзниками», выступал на монархических собраниях и крестных ходах.

Отец Иоанн известен как большой подвижник и популяризатор трезвеннического движения в Российской империи. Являлся, в частности, почетным членом и жертвователем «Казанского Общества Трезвости», издававшего массовыми тиражами «Слова отца Иоанна Ильича Сергеева против пьянства» и другие его проповеди и обращения.

Остро переживал он политические и военные поражения России. Считал причинами их – маловерие и недальновидность царя Николая II, его потворство неверию и богохульству, грехи народа: «Не скорби безутешно о злополучии отечества, о проигранных войнах… о потере военных кораблей… о громадных потерях государства от поджогов… Скорби о том, что ты плохо подвигаешься к отечеству нетленному, вечному, на небесах уготованному, что сердце твое далеко от Бога. Земное отечество страдает за грехи царя и народа, за маловерие и недальновидность царя, за его потворство неверию и богохульству Льва Толстого и всего так называемого образованного мира министров, чиновников, офицеров, учащегося юношества. Молись Богу с кровавыми слезами о общем безверии и развращении России». «Господи, да воспрянет спящий царь, переставший действовать властью своею; дай ему мужество, мудрость, дальновидность» [32].

С начала 1890-х годов о. Иоанн все резче критиковал популярного и влиятельного в обществе писателя графа Льва Толстого. В России тех лет сложилось как бы два центра влияния на сознание народа: так сказать центробежный – Лев Толстой и центростремительный – Иоанн Кронштадский, призывавший отказаться от революционных заблуждений и объединиться вокруг царя и церкви, ради спасения России.

Писатель разработал религиозную систему пантеистического характера («Бога Творца нет; я – часть Бога»), и изложил ее в опубликованных им сочинениях. Толстой отвергал учение о божественности Христа, догматы о троичности Божества, об искуплении, о непорочном зачатии и воскресении из мертвых. Вслед за отвержением главных догматов писатель подвергает критике все учение Церкви: о сотворении мира, о мире духовном…Он стал резко критиковать, «хулить» Священное Писание и Православную Церковь. В результате чего 20–22 февраля 1901 года определением Святейшего Синода № 557 был отлучен от Церкви.

Отец Иоанн обличал Толстого в проповедях, им также было написано более 20 статей в защиту православного вероучения, среди них «Ответ пастыря церкви Льву Толстому на его «Обращение к духовенству», «О душепагубном еретичестве графа Л.Н. Толстого», «В обличение лжеучения графа Л. Толстого».

Отец Иоанн критиковал Толстого, в частности, за то, что последний «извратил весь смысл христианства», «задался целью… всех отвести от веры в Бога и от Церкви», «глумится над Священным Писанием», «хохотом сатанинским насмехается над Церковью», «погибает вместе с последователями». Считал, что учение Толстого усилило «развращение нравов» общества, что его писаниями «отравлено множество юношей и девиц», что толстовцы «испровергают Россию и готовят ей политическую гибель».

Предсказывал ему «лютую» смерть: «Смерть грешника люта. И смерть его – Толстого – будет страхом для всего мира. (Конечно, это скроют родные)», – писал Иоанн Кронштадтский в дневнике 1907–1908 годов. Как передает через келейницу и монахинь со слов сестры графа сподвижник о. Иоанна Я.В. Ильяшевич (псевдоним – И.К. Сурский) (см. Приложение, стр. 586), это предсказание исполнилось: в последние дни жизни Толстой будто бы страдал от видений ужасных чудовищ.

Отношение к Иоанну Кронштадскому в обществе было далеко не однозначным. Простой народ его боготворил, аристократия и либеральная интеллигенция презирала и ненавидела.

Характерна оценка личности Иоанна лейб-хирургом Н.А. Вельяминовым, проведшим вместе с ним в Ливадии последние дни жизни императора Александра III: «Думаю, что это был человек по-своему верующий, но прежде всего большой в жизни актер, удивительно умевший приводить толпу и отдельных более слабых характером лиц в религиозный экстаз и пользоваться для этого обстановкой и сложившимися условиями. Интересно, что отец Иоанн больше всего влиял на женщин и на малокультурную толпу; через женщин он обычно и действовал; влиять на людей он стремился в первый момент встречи с ними, главным образом, своим пронизывающим всего человека взглядом – кого этот взгляд смущал, тот вполне подпадал под его влияние, тех, кто выдерживал этот взгляд спокойно и сухо, отец Иоанн не любил и ими больше не интересовался. На толпу и на больных он действовал истеричностью тона в своих молитвах. Я видел отца Иоанна в Ливадии среди придворных и у смертного одра государя – это был человек, не производивший лично на меня почти никакого впечатления, но бесспорно сильно влиявший на слабые натуры и на тяжело больных. Потом, через несколько лет, я видел его на консультации больным в Кронштадте, и это был самый обычный, дряхлый старик, сильно желавший еще жить, избавиться от своей болезни, и нисколько не стремившийся произвести какое-либо впечатление на окружавших. Вот почему я позволил себе сказать, что он прежде всего был большой актер…».

После издания Высочайшего манифеста 17 октября 1905 года и последовавшей либерализации цензуры, в русской прессе стали печатать негативные статьи и карикатуры на Иоанна Кронштадтского, порой носившие непристойный и насмешливый характер, была развернута целая кампания по травле и дискредитации Иоанна Кронштадского [33].

Впервые о. Иоанн серьезно заболел в декабре 1904 года; 3 января 1905 года над ним, по его просьбе, причтом Андреевского собора было совершено таинство елеосвящения, которое проходило при большом стечении народа вокруг дома о. Иоанна. Последние 3 года он страдал «мучительной болезнью». Некоторые почитатели связывают последнее с преданием об увечиях, нанесенных о. Иоанну в паховую область, в одном из домов, куда его пригласили якобы для молитвы над больным, страшно избили и хотели оскопить.