А. Горбунов - Анатолий Тарасов

Тарасовскую систему тренировок, основанную на простом принципе: уроки следует выполнять ежедневно и не по разу в день, выдерживали не все. Происходил вполне нормальный для спорта высших достижений естественный отбор. Михайлов на первом же подготовительном сборе, не выдерживая тарасовских экзекуций (а чем не экзекуция таскать на себе Петрова, весившего на 15 килограммов больше Михайлова, и приседая при этом по 10-15 раз?), пришел к Кулагину и сказал, что больше не может и готов отправиться в любую армейскую команду, хоть в хабаровскую. «Держись, — ответил Кулагин. — Выживешь — будешь играть, а нет — мы тебя и так отчислим».

Даже двужильному Мишакову было очень трудно, когда приходилось заниматься в атлетическом зале со штангой, гирями и утяжеленными — до 20 килограммов — поясами. Не говоря уже о знаменитой лестнице в Кудепсте, которую все тарасовские питомцы ненавидели лютой ненавистью. А еще Тарасов запускал игроков в лес, издавая боевой клич: «Бей канадцев!» — и настраивая хоккеистов на жесткую силовую борьбу. Они с разбега втыкались плечом в сосну, с которой, как рассказывал Мишаков, «слетало столько шишек, что их можно было собирать корзинами».

В 1968 году Федерация хоккея СССР организовала тренерские курсы, пригласив на учебу 66 человек. Основными лекторами стали Тарасов и Чернышев. После тарасовского выступления, как всегда яркого, аргументированного, заставляющего думать, недовольные рассуждали: «Нам бы что-нибудь попроще. Где уж нам учиться у ЦСКА». По мнению Анатолия Кострюкова, «в тренерской среде постоянную прописку получила теория, быстро ставшая популярной. Победы ЦСКА объяснялись только наличием “своего льда” и концентрацией в этой команде одаренных хоккеистов». Отговорки, что называется, на все случаи жизни! Учиться же у Тарасова следовало, как предлагал Пучков, методам тренировок, позволяющих отменно готовить хоккеистов в подготовительный период.

Тарасов с его гиперболизированной требовательностью к качеству занятий тонко чувствовал, когда на тренировке следует смягчить, сбавить обороты, дать игрокам перевести дух. Он никогда не объявлял об этом, не произносил ожидавшееся хоккеистами указание: «А теперь — пауза!» Устраивал передышку иными способами. Как только в разгар сверхинтенсивной тренировки Тарасов видел, что пора несколько сбавить темп, он мог, проезжая мимо стоявшего у бортика Юрия Королева, полушепотом бросить: «Юра, уйди с катка, вернись через пять минут и скажи громко: “Анатолий Владимирович, вас к телефону…”». Королев так и поступал. Тарасов со льда уходил, игроки в присутствии оставшегося ассистента главного тренера позволяли «себе передышку — сокращали количество повторений или выполняли упражнения менее добросовестно». Тарасов через несколько минут возвращался, делал недовольное лицо и с напускным удивлением обращался к хоккеистам: «В чем дело, Александр Павлович?! Толя, Толя Фирсов, где огонек в глазах?!» «То был, — говорит Королев, — один из тарасовских приемов, позволявших разрядить обстановку и дать игрокам передышку».

11 мая 1969 года произошло событие, для советского спорта невероятное, никогда не случавшееся — ни до этой даты, ни после нее. Во время решающего матча чемпионата страны по хоккею между ЦСКА и «Спартаком» армейский тренер Тарасов увел команду в раздевалку и готов был вообще прекратить игру. И это в присутствии на трибунах многочисленных начальников во главе с генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым, известным болельщиком хоккейного ЦСКА.

Что же произошло?

В том сезоне внутренний чемпионат проходил по странной формуле. Сначала 12 команд сыграли друг с другом в два круга, а потом первая шестерка, с учетом набранных на предварительном этапе очков, сражалась за титул и призовые места. ЦСКА в «турнир шести» вошел в роли лидера. Единственным серьезным конкурентом в том чемпионате у ЦСКА был «Спартак», который в 1968 году возглавил Николай Карпов — после четырехлетнего пребывания на посту главного тренера этой команды Всеволода Боброва и короткого отрезка, когда спартаковцев тренировал Евгений Майоров. В предварительном турнире сначала победил ЦСКА (4:1) — спустя некоторое время после выигрыша у спартаковцев в финале традиционного тогда предсезонного турнира на призы газеты «Советский спорт» (6:5), затем — «Спартак» (5:4). Для «Спартака», да и не только для него, каждая победа над ЦСКА становилась незабываемым событием, о котором вспоминали годами.

К проигранному (4:5) матчу у ЦСКА, к «великому сожалению» Тарасова, не было возможности подготовиться по-настоящему. Дефицит времени не позволил команде хотя бы немного отойти от выезда в Новосибирск, Свердловск, Уфу и Горький — за 11 дней ЦСКА провел семь матчей. На изменении расписания матчей армейский клуб настоял сам — предстояло турне в Японию, и встречу со «Спартаком», по словам Тарасова, хоккеисты ЦСКА «в какой-то степени проиграли, еще не выходя на лед». Сказались и неготовность физическая, и психологический фон. Команда в поездке с исключительно жестким графиком матчей с соперниками так измоталась, что играть со «Спартаком» по-настоящему не могла. «Даже в те моменты, когда мы вели в счете, — признавал Тарасов, — спартаковцы переигрывали нас. Для того чтобы стратегия была воплощена на поле, нужно свежее войско и большое воодушевление. На сей раз у нас не было ни того ни другого. Я не собираюсь оправдываться, но думаю, что игра сложилась бы по-иному, если бы нам дали как следует отдохнуть после поездки». Тарасов нисколько не лукавил, когда называл «Спартак» «великой командой», которая не всегда играет стабильно, не всегда показывает высокий класс, но всегда демонстрирует готовность сражаться до последней секунды. «Я никогда не видел спартаковцев потерявшими волю к победе», — говорил Тарасов.

Перед заключительным этапом чемпионата спартаковцы отставали от ЦСКА на два очка. А накануне того самого решающего матча уже опережали соперника — на одно очко. В игре, фактически оказавшейся финальной, «Спартаку» достаточно было для выигрыша титула сыграть вничью.

Незадолго до скандальной встречи, 5 мая, ЦСКА выиграл в исключительно напряженном матче с «Динамо» Кубок СССР. «Спартак» в полуфинале был остановлен динамовцами. Карпов не скрывал, что поражение его совершенно не расстроило. За Кубок, конечно, побороться хотелось, но еще больше хотелось получить достаточное время для подготовки к главному матчу сезона — с ЦСКА.

Начало скандальной встречи было за «Спартаком». Еще в первом периоде Валерий Фоменков и Вячеслав Старшинов забросили две шайбы, оставшиеся без ответа. Во втором периоде ничья (0:0), а в третьем с самого начала, с гола Владимира Викулова, ЦСКА принялся «рвать» «Спартак». За мгновение до сигнала о смене ворот (согласно тогдашним правилам, в третьем периоде команды через 10 минут менялись воротами) Владимир Петров счет сравнял. По поводу этой шайбы и разгорелся скандал. Заброшена она была по всем правилам, когда на табло до смены ворот оставалась секунда игрового времени. Можно предположить, конечно, что кем-то была поставлена задача спровоцировать Тарасова. Если так, то задача эта была успешно решена. Но более вероятно, что всё произошло случайно, и уже постфактум тарасовские враги воспользовались оказавшимся в их руках подарком.