Владимир Джунковский - Воспоминания (1915–1917). Том 3

32-й полк. Ураганный огонь привлек внимание всех, причем части 32-го полка и стоящие за ним в резерве были предупреждены командиром полка о необходимости быть в полной боевой готовности для принятия удара противника. Когда части 30-го полка были сбиты с позиции и стали быстро отходить к госп. дв. Стаховцы, преследуемые немцами главным образом со стороны левого фланга, немцы стали быстро продвигаться вперед и уже около 5 час. утра вышли на опушку леса и зашли в тыл левофланговой роты 32-го полка, занимавшей северо-западную опушку леса. Рота эта штыками пробилась к своим, после чего 4 батальон уступами слева стал отходить к выс. 92 и держа связь с соседним с правого фланга полком. В это время головные части немцев прорвались уже к самой высоте 92 слева и ворвались в землянку, где помещались центральный телефонный пост полка (эта землянка бывшая землянка ротного командира германского полка, занимавшего прежде эту позицию). Увидя появление немцев у самой высоты 92, командир 1-го батальона 32-го полка штабс-капитан Дрошин [362]обратясь к чинам батальона, только что выползших из-под проволочных заграждений на «Носу Фердинанда» и уцелевших после атаки на эту высоту, со словами: «За царя и Родину!», бросились на немцев в штыки, вместе с присоединившимся 1-м батальоном 31-го полка под командой капитана Кульчицкого [363]. Эта стремительная атака, заставила немцев отхлынуть, при этом большая часть немцев была переколота, а другие до 40–50 человек с одним офицером взяты в плен и все телефонное имущество взятое немцами было от них отобрано. Но эта стремительная атака скоро приостановилась, т. к. резервы немцев заняли окопы в лесу и встретили батальоны 31-го и 32-го полков сильным огнем. Тем не менее, эта контратака приостановила на время движение немцев со стороны южной опушки леса в направлении г. дв. Стаховцы.

Все это время я находился с командиром 32-го полка в блиндаже г. дв. Стаховцы, который буквально засыпали снарядами с двух сторон села Мокрицы и Болтогуз. Связи не было, кроме летучей почты (пешей), которой пользоваться из-за адского огня было трудно. Между 6 и 7 часами утра ко мне явился командир 30-го полка, потерявший связь с батальонами своего полка и доложивший об участи, постигнувшей его левый участок, насчет же правого у него сведений не было. В это время со стороны южной опушки леса в направлении к госп. дв. Стаховцы появились немцы, пуская вдоль болота ракеты, обозначая этим свое успешное наступление, в госп. же дв. Стаховцы не было ни одного человека в резерве, и парировать удар представлялось затруднительным. Видя такое положение и вследствие перерыва связи со штабом дивизии, я решил перейти к ближайшей промежуточной станции (телефонной) 32-го полка у дер. Стаховцы, приказав полковникам Костяеву и Изюмову направлять все донесения летучей почтой возможно чаще во вновь избранный мной пунк моего пребывания. Полковнику же Изюмову я приказал кроме того собирать остатки своего участка. Отдав эти распоряжения, я двинулся пешком с семью стрелками связи в дер. Стаховцы, где мне и удалось связаться со штабом дивизии и доложить вашему превосходительству о положении дел. Не прошло и часу, как я вошел уже вновь в связь с командирами 30-го и 32-го полков и мог продолжать уже непосредственно руководить боем.

Дальнейшие события представляются в следующем виде: командир 32-го полка, направившись в расположение своего полка в ½ версте впереди госп. дв. Стаховцы в окопах встретил части 30-го и 31-го полков. Занимавшие эти окопы роты не имели начальников. Увидя глубокий обход слева, полковник Костяев разделил этих стрелков на 2 роты, назначив командиром рот прапорщика и унтер-офицера, приказал им наступать самым энергичным образом в направлении, откуда видны были ракеты. Цепи эти воодушевленные полковником Костяевым быстро вышли из окопов и стремительно бросились вперед.

Через ½ часа со стороны гати, что западнее г. дв. Стаховцы стали подходить батальоны 31-го полка, направленные полковником Костяевым на левый фланг южнее дороги госп. дв. Стаховцы – Мокрицы. С подходом этих батальонов положение левого фланга упрочилось. Получив от полковника Костяева донесение о вышеизложенном, я возложил на него командование всеми частями, находящимися в его районе и послал в его же распоряжение и два батальона 29-го полка, переданных мне по Вашему приказанию, чтобы он распределил их сообразно ходу дела. Это дало возможность перейти в общее наступление и к 10 ч. утра части боевого порядка заняли половину леса, шагов 400–600 не дойдя до прежней позиции. В это время в место моего расположения прибыли ваше превосходительство, и все дальнейшее было в Вашем присутствии. Тотчас после Вашего отъезда я вернулся в блиндаж госп. дв. Стаховцы, куда были еще направлены два б-на 28-го полка (дивизионный резерв), которые я распределил: один батальон в госп. дв. Стаховцы, другой в германских окопах.

Как только движение немцев было окончательно приостановлено, согласно приказания Вашего вновь было образовано два боевых участка. Правый (полковник Костяев) – части 32-го полка и по батальону от 29-го и 30-го полков. Левый (подполковник Зиневич) – три б-на 31-го полка и один б-н 29-го полка.

Этим двум боевым участкам я приказал тотчас перейти в наступление и занять прежние позиции, кои заняты были нами до атаки немцев.

С наступлением темноты я, по приказанию Вашему, приостановил движение вперед и возобновил его в 3 часа утра 15 марта, что и было выполнено.

Правый участок был восстановлен к 11–30 у. 15 марта, причем части 29-го и 30-го полков, находившиеся в передовой линии, действовали выше всякой похвалы, особенно 1-й б-н 30-го полка под командой штабс-капитана Пширкова [364], обстреливаемый, благодаря опозданию 31-го полка во фланг и неся большие потери. Левый участок был восстановлен, согласно донесения полковника Малишевского (№ 21), только к 10 час. вечера, вследствие совершенно необъяснимой медленности движения 31-го полка.

После сего, согласно вашего приказа № 140 – 32-й полк был сменен 27-м, два батальона 29-го полка были приданы к 31-му полку и составили боевой участок под командой полковника Малишевского с непосредственным подчинением вашему превосходительству. 32-й и 30-й полки отошли в дивизионный резерв, а я по Вашему приказанию вернулся к штабу дивизии.

Потери полков изложены в донесениях командиров полков в штаб дивизии.

Представляя о вышеизложенном служебным долгом, почитаю донести, что полки боевой части – 30-й и 32-й с присоединенными к ним частями других полков и два б-на 29-го полка, особенно 32-й полк во главе со своим командиром полковником Костяевым, действовали в боях с полной отвагой, бесстрашием и выполнили свой долг перед царем и Родиной выше всякой похвалы.