Жан-Жак Руссо - Исповедь

Наконец, с трудом достав место в дилижансе, я на следующее утро уехал из этой страны убийц, не дожидаясь прибытия депутации, которой должны были меня почтить, не дожидаясь даже возможности еще раз увидаться с Терезой, которой я велел ехать ко мне, когда предполагал остаться в Бьене, и которую едва имел время задержать запиской, уведомив о своей новой беде. В третьей части, если у меня только хватит сил когда-нибудь написать ее, будет видно, почему, предполагая отправиться в Берлин, я на самом деле отправился в Англию, и как обеим дамам, желавшим распоряжаться мной {490} 490 …обеим дамам, желавшим распоряжаться мной… – Руссо имеет в виду г-жу де Буффле и герцогиню Люксембургскую. , после того как они выжили меня при помощи интриг из Швейцарии, где я был недостаточно в их власти, удалось направить меня к своему другу.

Читая это сочинение графу и графине д’Эгмон, принцу Пиньятелли, маркизе де Мем и маркизу де Жюинье, я добавил:

Я рассказал правду. Если кому известно что-нибудь противоположное рассказанному здесь, ему известны только ложь и клевета; и если он отказывается проверить и выяснить их вместе со мной, пока я жив, он не любит ни правды, ни справедливости. Что до меня, то я объявляю во всеуслышание и без страха, что всякий, кто, даже не прочитав моих произведений, рассмотрит своими собственными глазами мой нрав, характер, образ жизни, мои склонности, удовольствия, привычки и сможет поверить, что я человек нечестный, тот сам достоин виселицы.

Так кончил я чтение. Все молчали. Одна только г-жа д’Эгмон показалась мне взволнованной: она заметно вздрогнула, но очень скоро оправилась и продолжала хранить молчание, как и все присутствующие. Таков был плод, который я извлек из этого чтения и своего заявления.

Текст статьи печатается с сокращениями.

Для скромного ее положения они были даже слишком блестящи, так как ее отец, священнослужитель, обожал ее и дал ей самое тщательное воспитание. Она рисовала, пела, аккомпанируя себе на теорбе {491} 491 Теорба – струнный музыкальный инструмент вроде лютни. , была довольно начитанна и писала сносные стихи. Вот, например, что она сложила экспромтом во время отъезда брата и мужа, прогуливаясь со своей кузиной и двумя детьми, когда кто-то обратился к ней с замечанием об отсутствующих:

Перевод стихотворных отрывков в тексте принадлежит А. Мушниковой.

Палач! ( лат .)

Бесчестный труд преодолеет все ( Вергилий , Георгики, I, 144–145).

Проклятый пес! грубое животное! ( итал .)

Может быть, старинное уважение к крови их властелинов заговорило в его пользу в сердцах этих изменников.

Заговорило ( франц .).

«Благодатный создатель созвездий» ( лат. ).

«Приносите» ( лат .).

«Посмотрите, господа, вот какова кровь пелазгов» {492} 492 Пелазги – упоминаемый древнегреческими писателями народ, населявший территорию, которую впоследствии заняли греки. В XVIII в. так называли греков древнейшего периода. ( итал .).

По-видимому, у меня тогда еще не было той физиономии, которой меня впоследствии всегда награждали на портретах. ( Прим. Руссо .)

«Ложный выпад» и «ложный тон» обозначаются одним французским словом «feinte». ( Прим. ред .)

Я видел его впоследствии и нашел совершенно изменившимся. Что за великий чародей г-н де Шуазель! Ни один из моих старых знакомых не избежал его колдовства. ( Прим. Руссо. )

(Гораций, Сатиры, кн. II, 6. Перев. А. Фета .)

«Прекрасный вид» ( франц. ).

Как на животном ( лат .).

Словами учителя ( лат .).

Если только он с самого начала не ошибся в выборе или характер той, которую он полюбил, не изменился впоследствии под влиянием особых причин, что само по себе вовсе не невозможно. Если бы это правило не допускало исключений, пришлось бы о Сократе судить по его жене Ксантиппе, а о Дионе по его другу Калиппу {493} 493 …пришлось бы о Сократе судить по его жене Ксантиппе, а о Дионе по его другу Калиппу… – Ксантиппа – жена древнегреческого философа Сократа (V в. до н. э.), отличалась сварливостью и полным непониманием умственных интересов мужа. Имя ее стало нарицательным. Дион Сиракузский – дядя тирана Сиракузского Дионисия Младшего (IV в. до н. э.), восставший против племянника; утвердиться у власти Диону не удалось, так как его аристократическая ориентация, вскоре обнаружившаяся, восстановила против него демократические слои населения; он был свергнут афинянином Калиппом, которого считал своим другом. , но это было бы самым несправедливым и ложным суждением из всех, когда-либо произнесенных. Впрочем, пусть здесь будет устранена какая-либо оскорбительная мысль о моей жене. Правда, она более ограниченна и легковерна, чем я думал; но ее характер, прямой, превосходный, простодушный, достоин полного моего уважения, и она неизменно будет пользоваться им, покуда я жив. ( Прим. Руссо. )

Я верил в это так долго и так безусловно, что именно ему после своего возвращения в Париж передал рукопись своей «Исповеди». Недоверчивый Жан-Жак никогда не мог поверить в предательство и лживость, пока не становился их жертвой. ( Прим. Руссо .)

В порыве вдохновения ( итал .).

Я не уверен, не был ли это театр Сен-Самюэль. Собственные имена совершенно ускользают у меня из памяти. ( Прим. Руссо. )

Маскированной особы ( итал. ).

Сохрани мне красавицу, воспламенившую мое сердце ( итал .).

Чтобы не прослыть слишком трусливым ( итал .).

Падуанка ( итал .).

В интимном наряде ( итал .).

…оставь женщин и займись математикой ( итал .).

Я отказался от этой мысли. ( Прим. Руссо. )

Этому Анселе я преподнес маленькую комедию в свойственном мне духе, под названием «Военнопленные» {494} 494 « Военнопленные » – комедия Руссо, написанная в 1743 г., после военных неудач Франции в Войне за австрийское наследство. Любовь военнопленного французского офицера к дочери венгерского дворянина торжествует здесь над предрассудками национальной розни. , которую сочинил после разгрома французов в Баварии и Богемии {495} 495 Разгром французов в Баварии и Богемии – эпизоды Войны за австрийское наследство. и которую никогда не осмеливался признать своей или показать кому-либо – по той странной причине, что никогда по адресу короля Франции и французов не было высказано более искренних похвал, чем в этой пьесе, а я, отъявленный республиканец и фрондер, не решался признать себя панегиристом народа, все принципы которого противоречили моим. Более удрученный несчастьями Франции, чем сами французы, я боялся, чтобы не сочли лестью и низкопоклонством выраженья искренней привязанности, возникновение и причину которой я указал в первой части (кн. V) и которую стыдился обнаружить. ( Прим. Руссо .)