Жан-Жак Руссо - Исповедь

Не сомневаюсь, что Франкей и его клевреты теперь рассказывают обо всем этом совсем по-другому; но я основываюсь на том, что он в ту пору и много времени спустя – до самого возникновения заговора – говорил всем; люди здравомыслящие, добросовестные, наверно, помнят это. ( Прим. Руссо. )

Так как я упустил рассказать здесь об одном маленьком, но памятном происшествии, которое было у меня там с этим самым Гриммом, когда мы собирались обедать у фонтана Сен-Вандрилль, то не стану возвращаться к нему; но, раздумывая о нем впоследствии, я пришел к заключению, что Гримм уже в то время замышлял в глубине своего сердца заговор, осуществленный им впоследствии с таким необычайным успехом. ( Прим. Руссо. )

Так называли Ребеля и Франкера {496} 496 Ребель Франсуа – сын придворного композитора (см. прим.), впоследствии сам занимавший крупные музыкальные должности при дворе; четырнадцатилетним мальчиком играл в оркестре Французской оперы. Франкер — друг Ребеля, служивший вместе с ним сперва скрипачом в оркестре Французской оперы, а затем при дворе Людовика XV. Оба были посредственными композиторами; в описываемую эпоху оба состояли директорами Оперы. , в юности известных тем, что они всегда вместе ходили играть на скрипке по домам. ( Прим. Руссо. )

Я совсем не предвидел, что это все-таки будут говорить, несмотря на «Словарь». ( Прим. Руссо. )

«Служанка-госпожа» ( итал. ).

«В чужом деле каждый любит справедливость» ( итал .).

Покаяние ( лат. ).

В то время, когда я писал это, у меня еще не было никакого подозрения о великом заговоре Дидро и Гримма, иначе я легко распознал бы, насколько первый злоупотреблял моим доверием, чтобы придать моим произведениям тот жестокий и мрачный характер, которого они больше не имели, когда он перестал меня направлять. Отрывок о философе, который приводит самому себе доказательства, заткнув уши, чтобы не слышать жалоб несчастного, – написан в его духе; он снабдил меня и другими темами, еще более мрачными, которыми я не решился воспользоваться. Но я приписывал его настроение тому состоянию, которое вызвала в нем Венсенская башня и довольно сильную дозу которого можно найти в его «Клервале»; я никогда не думал подозревать в этом злой умысел. ( Прим. Руссо. )

Вот один из примеров того, как изменяет мне память. Много времени спустя, после того как это было написано, я узнал, беседуя со своей женой о ее старике отце, что совсем не Гольбах, а де Шенонсо, в ту пору один из попечителей богадельни, поместил его туда. Но я совсем позабыл об этом и готов был поклясться, что это сделал Гольбах. ( Прим. Руссо. )

Под открытым небом ( лат .).

Такое опасение внушала мне главным образом благоразумная строгость Дюкло; что касается Дидро, то, не знаю почему, во всех моих беседах с ним я становился более насмешливым и язвительным, чем это свойственно моей природе. Это-то как раз и удержало меня от того, чтобы посовещаться с ним о предприятии, в которое я хотел вложить только силу разума, без малейшего признака настроения и пристрастия. О тоне сочинения можно судить по «Общественному договору» {497} 497 « Общественный договор » – основное сочинение Руссо по вопросу о происхождении государства и права (1762). , представляющему извлечение оттуда. ( Прим. Руссо .)

В настоящее время я дивлюсь своей глупости, помешавшей мне заметить, когда я писал эти строки, что досада, с которой гольбаховцы смотрели на мой отъезд в деревню и пребывание там, касалось главным образом старухи Левассер, потому что таким образом ее не было у них под рукой и она не могла руководить ими в их клеветнических выдумках, снабжая их точными указаниями времени и места. Эта мысль, пришедшая мне на ум так поздно, отлично объясняет мне странность их поведения, которое при всяком другом предположении необъяснимо. ( Прим. Руссо. )

Вернее, вырвать из него старуху, в которой они нуждались для устройства заговора. Удивительно, как за все время этой длительной бури моя глупая доверчивость мешала мне понять, что именно ее, а не меня хотят снова видеть в Париже. ( Прим. Руссо .)

Вот он, трон Гремящего ( лат. ).

Я узнал потом, что эти слова принадлежат де Сантею {498} 498 Сантей — французский поэт XVII в., писавший по-латыни, автор текстов для церковных песнопений. и что г-н де Линан украдкой присвоил их себе. ( Прим. Руссо .)

Только впоследствии я дал Троншену прозвище «жонглер», но это было много позднее – после того как он открыто стал моим врагом и возбудил жестокие преследования против меня в Женеве и других местах. Но я скоро перестал применять даже и это прозвище, когда окончательно стал жертвой гонений. Низкое мщение недостойно моего сердца, и ненависть никогда не находит в нем почвы. ( Прим. Руссо .)

С тех пор как была написана эта книга, все, что мне удалось различить в окружающей меня тайне, вызывает во мне опасение, что я не знал Дидро. ( Прим. Руссо .)

С тех пор как это было написано, он совершил этот шаг с самым полным и непостижимым успехом. Мне кажется, это Троншен сообщил ему необходимое мужество и средства. ( Прим. Руссо .)

Вот чему в простоте своего сердца я верил, еще когда писал «Исповедь». ( Прим. Руссо. )

Теперь он принадлежит ей по новому договору, который она заключила со мной совсем недавно. ( Прим. Руссо .)

Когда я писал это, полный своей прежней слепой доверчивости, я не подозревал о подлинной цели и значении его приезда в Париж. ( Прим. Руссо .)

Крупное поражение {499} 499 Крупное поражение. – Речь идет об одном из эпизодов Семилетней войны – битве при Микгдене, в которой французы потерпели поражение. , очень огорчившее короля, заставило герцога Люксембургского немедленно вернуться ко двору. ( Прим. Руссо. )

Я сложил стихи, а славу другой пожинает ( лат. ).

Это письмо вместе с несколькими другими исчезло из Люксембургского дворца, когда мои бумаги находились там на сохранении. ( Прим. Руссо. )

Прощай и люби меня ( лат. ).

Так он впоследствии присвоил себе «Эмиля». ( Прим. Руссо. )

Само собой понятно – при его жизни и моей; и, конечно, самая строгая щепетильность не могла бы потребовать большого, – особенно по отношению к человеку, который попирает ее. ( Прим. Руссо. )