Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

Конечно, можно по-человечески понять судей кассационных, надзорных и прочих инстанций, которым приходится рассматривать дела по проверке законности решений разных судов, имея в виду их нагрузку. Но государство, взяв на себя обязанность по созданию условий для осуществления правосудия, должно выполнять её, а не превращать, к примеру, процедуру кассационного, а теперь уже и апелляционного рассмотрения дел в фарс, когда всё сводится к одному — во что бы то ни стало оставить в силе (без изменений) обжалованное решение. Ведь легче написать судебный акт об отказе в удовлетворении жалобы, чем «родить» аргументированный акт об удовлетворении жалобы и отмене судебного решения суда, на что требуется гораздо больше умственных усилий и времени. Да и статистику в виде отчётов о работе судов нельзя игнорировать. Ведь чем больше отменённых решений судов первой инстанции, тем, значит, хуже ими руководят вышестоящие инстанции, тем хуже судебный состав, ну и так далее…

Согласитесь, нельзя ждать качественного и полного кассационного или апелляционного рассмотрения, когда одновременно, например, на 14.00, назначено двадцать-тридцать, а то и более дел. Хорошо, если твоё дело пройдет первым, а если последним? Разве ты сможешь после нескольких часов ожидания, когда порой даже присесть не на что (не хватает стульев, да-да, не удивляйтесь, в облсуде и такое бывает), нормально работать? А в каком состоянии судьи после рассмотрения такой кучи дел? Вот они и «гонят» эти дела одно за другим, не вникая в их суть по-настоящему. Отсюда и незаконные, оставленные без изменения решения. Вместо правосудия получаем пародию на него.

Что касается надзорной инстанции, например Верховного Суда РФ, то у меня сложилось мнение, что главной заботой высшей судебной инстанции является только одно — как бы не ошибиться в фамилиях или наименованиях сторон. Поскольку нет никакого интереса к массе жалоб, поступающих в Верховный Суд РФ на судебные акты, то на все эти жалобы отправляется трафаретный ответ об отсутствии оснований для пересмотра обжалуемого судебного акта. Правда, и в таком аспекте клеркам не всегда удаются безукоризненные послания, в результате истец (или ответчик) Иванов получает ответ, адресованный ему, но в тексте которого почему-то говорится о Петрове.

Что касается вышеупомянутого интереса высшей судебной инстанции, то писать о нём побуждает такое обстоятельство: читаешь Бюллетень Верховного Суда РФ, удивляешься и задаёшь себе вопрос: почему решение по такому-то делу Верховный Суд РФ отменил как незаконное только из-за того, что сторона не была извещена о рассмотрении дела надлежащим образом? Конечно, это серьёзное нарушение. Но почему на твою жалобу по такому же нарушению Верховный Суд ответил, что оснований для отмены решения нет. Почему? У обывателя ответ один — «заплатили». Другого ответа у нормального человека и не может быть. Ему ведь наплевать на загрузку Верховного Суда жалобами, он ждёт правосудия, а его нет.

Конечно, всё, что говорилось о судах общей юрисдикции, имеет отношение и к арбитражным. Здесь тоже немало и законодательных, и искусственных проблем, создаваемых правоприменительной практикой.

Стоит вспомнить для примера беспредел, учиненный налоговыми органами в отношении индивидуальных предпринимателей в связи с введением в действие Закона РФ «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчётов с населением», предусматривающего ответственность за нарушение правил применения контрольно-кассовых машин (ККМ, ныне переименованных в ККТ) организациями (только организациями) в виде штрафов в размере 350 минимальных размеров оплаты труда (МРОТ), что в пересчёте на рубли составляло несколько десятков тысяч рублей. Налоговые органы преднамеренно стали применять эту норму и к индивидуальным предпринимателям, которых ни при каких ухищрениях нельзя было считать организациями. Дело дошло до того, что за не пробитый продавцом — работающим на предпринимателя, находящегося в это время за тридевять земель — чек на сумму 2 копейки налоговые органы налагали на предпринимателя штраф в 35 тысяч рублей. Но самым печальным оказалось то, что арбитражные суды, призванные стоять на страже финансовых интересов не только государства, но и всех хозяйствующих субъектов, поддержали налоговиков вопреки закону, прежде всего Гражданскому кодексу РФ, который чётко устанавливал различия между организациями и индивидуальными предпринимателями. В результате этого беззакония, творимого налоговыми органами и арбитражными судами, тысячи предпринимателей были разорены, большая часть из них, прокляв всё на свете, навсегда ушли из предпринимательства. Слава Богу, что в это дело вмешался Конституционный Суд РФ, который своим постановлением пресёк это массовое беззаконие.

Много негативного я отметил в судебных вопросах, но это, конечно, не означает, что в моей личной юридической практике всё обстояло благополучно. Увы, опыт накапливается и через ошибки тоже, но суды со своей трёхзвенной системой не имеют на них права, они решают судьбы людей, и поэтому там должны работать только профессионалы с большой буквы. Жаль, но были и у меня ошибки из-за банального незнания, и произошло это, например, по одному из дел, связанных с выборами.

Иском молодого шустрого парня (называвшего себя парнем с окраины и числившегося в те годы в активистах ЛДПР) были обжалованы действия избирательной комиссии, которая отказала (или отменила, уж точно и не помню) ему в регистрации в качестве кандидата в депутаты в облсобрание за грубые нарушения правил предвыборной агитации.

Дело рассматривал Соломбальский райсуд в пятницу, а в воскресенье уже должны были состояться выборы. Я представлял интересы избирательной комиссии и видел по поведению и высказываниям судьи-женщины, что она явно симпатизирует кандидату и склонна принять решение в его пользу. Я понимал, что шансов на успех у меня мало, тем более, что я никак не мог найти нужных и достаточных доводов, убедительных аргументов, чтобы переломить ход рассмотрения дела в пользу избирательной комиссии, в которой, кстати сказать, все её члены были далеки от юриспруденции. Суд был мною проигран. И только через пару дней я обнаружил, что в статью 26 ГПК РФ — регламентирующую перечень дел, подсудных областному суду — за несколько дней до рассмотрения упомянутого дела были внесены вступившие в силу изменения, на основании которых Соломбальский райсуд не имел права рассматривать это дело, так как оно стало подсудным только областному суду. И если бы я знал об этом, то заявил бы ходатайство о прекращении производства по делу и передаче его в областной суд, и это бы означало, что кандидат, снятый с регистрации, не мог бы участвовать в выборах, так как была вторая половина пятницы, а через день, в воскресенье, — выборы. Но самое печальное то, что об изменении в законодательстве не знал и районный суд, а это уж совсем непростительно.