Том Рейсс - Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма

«В ответ я отправил кардиналу требуемые им письма», – вспоминал Дюма. Он все сильнее надеялся, что благодаря столь необычному обмену пленными получит свободу. Но затем пришло известие о том, что французы на самом деле убили Бочекьямпе, а не взяли его в плен, – и кардинал Руффо потерял интерес к Дюма и Манкуру как к предметам для торга.

Вместо освобождения Дюма получил приказ, провозглашающий, что они с Манкуром теперь, спустя примерно семь недель после того, как впервые оказались в тюрьме, официально считаются военнопленными Армии Святой Веры. Приказ касался только их двоих; прочих пассажиров «Belle Maltaise» следовало держать отдельно.

В подтверждение этой версии событий, содержащейся в отчете Дюма, я обнаружил приказ, датированный 4 мая 1799 года, о «переводе всех французских и генуэзских пленных [1011], за исключением двух генералов, которые останутся в Таранто, в тюрьме под надежной охраной». В документе говорилось, что всех прочих пленников надлежит отпустить после подписания теми следующего обязательства: «Они клянутся в течение двух лет не поднимать оружия против Его Величества короля Неаполитанского, да хранит его Господь, [или] против любых его союзников». Впрочем, перед освобождением пленников надлежало «лишить всякого оружия… даже маленьких ножей». Власти также приказали конфисковать «их деньги, если имеются, за исключением небольшой суммы, необходимой в пути, и драгоценности либо иное ценное имущество». Конфискованные ювелирные изделия, наручные часы, золотые и серебряные монеты, кубки, ножи, шелковые платки, кусочки ткани и так далее были надлежащим образом внесены в опись – этот многостраничный перечень с детальным описанием мог бы понравиться только ростовщику или страховому агенту. Но в целом он показывает, что захват «Belle Maltaise» для Армии Святой Веры оказался настоящим подарком судьбы. Опись завершается сообщением о том, что «все серебряные и золотые монеты помещены в обитый железными полосами ящик… перевязанный веревкой и запечатанный испанским воском».

Более поздним приказом четко предписывалось освободить «Деодато Доломье», охарактеризованного как «член почти всех европейских академий [1012]и профессор естественной истории в Париже». К несчастью, судьба распорядилась так, что Доломье не был ни отпущен на свободу, ни остался в плену в Таранто вместе с Дюма и Манкуром. О его прибытии в город узнали сицилийские рыцари Мальтийского ордена, которые имели зуб на ученого за то, что он убедил магистра сдать крепость-остров Наполеону. Хотя Доломье не собирался предавать рыцарей, они обвинили его в причастности [1013]к двурушничеству Наполеона. Международный «литературный мир» встал на защиту [1014]Доломье. Требования освободить ученого звучали в каждой европейской стране, включая Великобританию. Этот настрой отражен в письме известного британского исследователя и ботаника Джозефа Бэнкса британскому консулу в Неаполе: «Вы понятия не имеете, какое сильно возмутилась [1015]вся литературная общественность, узнав о его тюремном заключении, и как горячо люди науки по всей Европе ратуют за его освобождение». В Египте Конте и два других ученых написали письмо от имени Института, требуя освободить Доломье: «Когда гражданин Доломье по приказу правительства [1016]его страны отправлялся в поход, он рассматривал его как литературный вояж. Он и вообразить не мог вторжения на Мальту».

Но ни одно из этих посланий не смогло удержать мальтийских рыцарей от мести. Они перевели Доломье из крепости Таранто в замок в Мессине, в Сицилии, где почти два года бесчеловечно держали его в одиночной камере. Находясь в заключении, он писал трактат по геологии на полях и между строчек нескольких книг, оставленных ему тюремщиками. Пером служила острая щепка, а чернилами [1017]– сажа от масляной лампы. После освобождения Доломье опубликовал этот научный труд под названием «Размышления о минералогии». В историю науки трактат вошел как поворотный пункт в геологии [1018]. Доломье умер [1019]спустя несколько месяцев после выхода книги в свет.

Сын генерала Дюма конечно же использует тюремное заключение отца в крепости Таранто как основу для описания мытарств главного героя «Графа Монте-Кристо» Эдмона Дантеса, брошенного в одиночную камеру по ложному обвинению. Подобно Дюма, Дантес сойдет на берег с корабля, ожидая, что его жизнь изменится к лучшему, но вместо этого станет пешкой в чужих заговорах и планах, которые не имеют к нему никакого отношения, и окажется под замком в средневековой тюрьме-крепости – без надежды на суд и без возможности сообщить кому-либо во внешнем мире о своей участи. Но мучения Доломье в мессинской цитадели будут иметь столь же важное значение для романа: Доломье превратится в аббата Фариа, мастера на все руки, который по ошибке выроет подземный ход в камеру Эдмона и подружится с ним. Аббат обучит Эдмона тайнам науки, философии, религии и фехтования, а также передаст ему карту острова сокровищ, которые сделают его богатым.

Подобно Доломье, Фариа подбадривает себя, записывая свой научный шедевр углем на найденных предметах. «Когда вы придете ко мне [1020], – говорит Фариа Эдмону, – я покажу вам целое сочинение, плод мыслей и изысканий всей моей жизни… В то время я не подозревал, что буду составлять его в стенах замка Иф». Он пишет часть трактата на одной из рубашек, а в качестве пера использует щепку, покрытую сажей, «растворенной в вине, которое мне дают по воскресеньям; и, заверяю вас, лучших чернил и желать нельзя. Для важных заметок, которые должны бросаться в глаза, я накалываю палец и записываю факты, достойные особого внимания, кровью».

В архивах города Таранто я обнаружил документ от 8 мая 1799 года, где говорится, что Дюма и Манкура следует держать взаперти в крепости до тех пор, пока не представится возможность переправить их «Его преосвященству кардиналу [1021]Д. Фабрицио Руффо, слуге Его величества Фердинанда IV, да благословит его Господь во веки».

Приказ, обрекающий Дюма и Манкура на неопределенно долгое тюремное заключение без суда и следствия, написан синими чернилами характерным для восемнадцатого столетия затейливым почерком с завитками, росчерками и точками над буквами. Однако в процессе поисков известий о генерале Дюма я к тому моменту полностью излечился от стремления видеть какие-либо романтические ассоциации между умением красиво писать птичьим пером и способностью быть человечным.

Текст распоряжения занимает семь страниц. Суть же состоит в том, что «командир Пятой и Шестой дивизиями христианских войск Неаполитанского королевства» – Армии Святой Веры – приказывает передать двух французских генералов «прославленному рыцарю сэру Джамбатисте Терони, военному командиру королевской крепости». В качестве свидетелей подписались многие представители местного дворянства, чьи имена отсылают нас к эпохе Средневековья, но среди них затесались и представители неблагородных сословий, вроде местного адвоката, занимавшегося сделками с недвижимостью.