Саймон Монтефиоре - Потемкин

Она соглашалась, что «на словах говорить и писать, конечно, разнится», но находила его приезд несвоевременным. [936] Переписка. № 1107 (Екатерина II Потемкину 22 янв. 1791). Такую реакцию Екатерины часто объясняли немилостью к Потемкину и опасением, что, вернувшись в столицу, он будет стараться сместить Зубова. Напряжение между ними действительно возникло, но по другому поводу. Екатерина, вопреки настояниям светлейшего, упрямо не желала смягчать отношения с прусским королем. Потемкина же волновало то, что его враги в столице интригуют против него, раздувая слухи о его претензиях на польский трон.

Екатерина продолжала делать Потемкину подарки и снова выкупила Таврический дворец за 460 тысяч рублей, чтобы заплатить его долги. Но он с изумлением обнаружил, что алмазы на присланной ему Андреевской звезде — поддельные. [937] Переписка. № 1106 (Потемкин Екатерине II, до 18 янв. 1791). Она попросила его подождать несколько недель, чтобы не упустить возможность подписать мир с турками — после измаильского потрясения можно было ожидать, что султан наконец на это пойдет.

Приехать в Петербург Потемкину помогли Англия и Пруссия, создавшие так называемый Очаковский кризис.

Еще до падения Измаила Англия и Пруссия рассчитывали свести на нет территориальные приобретения России. Антироссийскую коалицию возглавляла Пруссия и только непоследовательность и нерешительность Фридриха Вильгельма не позволила союзникам нанести России серьезного вреда. Теперь Англия, освободившись от недавнего кризиса в отношениях с Испанией, взяла дело противостояния России в свои руки, преследуя и коммерческие, и политические цели.

Отношения Англии с Россией испортились со времени екатерининского «вооруженного нейтралитета» и после прекращения торгового трактата в 1786 году (в следующем году Россия подписала торговое соглашение с Францией). Не желая зависеть от русских морских поставок, Англия стремилась к расширению коммерческих связей с Польшей. Опасались в Лондоне и роста российского влияния на Юго-Восточную Европу, особенно после взятия Измаила, когда ближайшей перспективой стал победный мир русских с турками. Премьер-министр Уильям Питт предложил создать «федеративную систему» — заключить союз с Польшей и Пруссией, а также несколькими другими государствами, чтобы принудить Петербург отказаться от территорий, завоеванных в ходе второй русско-турецкой войны. Если Россия отказалась бы вернуть Османам Очаков и другие приобретения, британский королевский флот должен был атаковать ее на море, а Пруссия на суше. [938] McKay, Scott 1983. Р. 240-242; Ehrman 1983. Р. 12-17.

В условиях, когда Англия снаряжала экспедицию на Балтику, чтобы бомбардировать Петербург, оставалось немного шансов, что султан Селим подпишет мир с Россией. Он только что казнил великого визиря, назначил на этот пост воинственного Юсуф-пашу и собрал новую армию. Англичане и пруссаки подготовили ультиматум, армии и боевые корабли.

Теперь Потемкин срочно потребовался в Петербурге.

10 февраля 1791 года он выехал из Ясс. Отправляясь в столицу, он, по некоторым рассказам, говорил, что «нездоров и едет в столицу зубы дергать», то есть бороться с фаворитом государыни Платоном Зубовым, но думается, в разгар Очаковского кризиса у него имелись более серьезные заботы. В Петербурге на этот раз его ждали с особым трепетом. «Все министры в панике, — доносил шведский посланник граф Стединг Густаву III. — Все в волнении перед появлением этого сверхъестественного человека. Никто не осмеливается принимать решений до его приезда». [939] Stedingk 1919. Р. 77, 87 (Стединг Густаву III 8 и 16 фев. 1791).

— Ваше величество, — спросил Стединг на одном из приемов императрицу, — надо ли верить слуху, что князь Потемкин привезет с собой мир?

— Это возможно, — отвечала Екатерина, и добавила, что светлейший — большой оригинал и она позволяет ему делать все, что он хочет. — Он любит делать мне сюрпризы, — заключила императрица.

Навстречу светлейшему отправили дворцовую карету, по ночам дороги освещали факелами в течение недели. Граф Брюс во главе делегации ждал его на одной из станций на Московском тракте, не осмеливаясь даже раздеться на ночь. Чтобы заранее обсудить с Потемкиным политические дела, встречать его выехал и Безбородко. [940] Stedingk 1919. Р. 94 (Стединг Густаву III 11 марта 1791).

Тем временем как Фридрих Вильгельм собрал в Восточной Пруссии 88-тысячное войско, а лорд Хоуд снарядил в Спитхеде 36 линейных и 29 вспомогательных судов, князь Таврический вез в Петербург новую любовницу и готовился дать самый необычайный в истории России бал.

Во-первых, старайся испытать, не трус ли ты;

если нет, то укрепляй врожденную смелость

частым обхождением с неприятелем.

Наставление Потемкина его племяннику Н.Н. Раевскому

Когда 28 февраля 1791 года Потемкин въехал в Петербург по дороге, освещенной сотнями факелов, императрица сама поспешила ему навстречу. Она снова подарила ему Таврический дворец, который за два месяца до этого выкупила в казну.

«Хотя все давно ждали этого события, хотя я очень много слышал о власти и влиянии этого человека, но то возбуждение, которое охватило общество, та торжественность, с какой его встречают, потрясли меня, — писал шведский дипломат Ян-Якоб Йеннингс. — С тех пор, как он приехал, нет иной темы для разговоров. Что делает князь, что будет делать? Где обедал, где обедает, где будет обедать? Аристократы, купцы, писатели — все столпились у его дверей и заполонили его приемные». [941] Stedingk 1919. Р. 98 (Йеннингс Фронсу 17 мар. н.с. 1791).

«Авторитет князя Таврического высок, как никогда прежде, — отмечал Стединг. — Все, что блистало до его появления, померкло; вся Россия пала к его ногам». Им восхищались — и ему завидовали. Дамы носили его портрет в медальонах. На вечерах исполняли написанную к его приезду «Оду Потемкину». [942] Stedingk 1919. Р. 96 (Стединг Густаву III 17 мар. н.с. 1791); автором «Оды Потемкину» был, возможно, П.П. Сумароков (см.: Болотина 1995. С. 254).

Придворные — Николай Салтыков, Завадовский, Иван Чернышев, Безбородко, Остерман, Строганов, Брюс — соревновались в пышности балов в честь победителя. Публика терялась в догадках о том, кто же новая любовница светлейшего. Придворные готовили балы в честь княгини Долгоруковой — как вдруг заметили, что он почти не посещает ее. Она сказалась больной, но Потемкин так к ней и не приехал, и через некоторое время она уехала в Москву. [943] AGAD 421: 12-15, 20-21 (Деболи Станиславу Августу 1 и 8 апр. 1791); Stedingk 1919. Р. 103 (Стединг Густаву III 25 мар. 1791). 18 марта принц Нассау-Зиген дал обед, на котором подавали любимые блюда князя — осетрину и стерлядь. На этом вечере светлейший, явившись в усыпанном алмазами мундире великого гетмана, преподнес гостям еще один деликатес — Софию де Витт.