Нелли Гореславская - Иосиф Сталин. Отец народов и его дети

«Здравствуй, Сетанка! Спасибо за подарки. Спасибо также за приказ. Видно, что не забыла папу. Если Вася и учитель уедут в Москву, ты оставайся в Сочи и дожидайся меня. Ладно? Ну, целую. Твой папа».

Эти письма написаны еще при живой Надежде из Сочи, где они отдыхали.

Потом ее не стало, письма стали еще нежнее.

«Здравствуй, моя воробушка! Не обижайся на меня, что не сразу ответил. Я был очень занят. Я жив, здоров, чувствую себя хорошо. Целую мою воробушку крепко-накрепко…»

«Милая Сетанка! Получил твое письмо от 25/IX. Спасибо тебе, что папочку не забываешь. Я живу неплохо, здоров, но скучаю без тебя. Гранаты и персики получила? Пришлю еще, если прикажешь. Скажи Васе, чтобы он тоже писал мне письма. Ну, до свидания. Целую крепко. Твой папочка…»

«За письмо спасибо, моя Сетаночка. Посылаю персики, пятьдесят штук тебе, пятьдесят – Васе. Если еще нужно тебе персиков и других фруктов, напиши, пришлю. Целую». (8 сентября 1934 г.).

«Хозяюшка! Получил твое письмо и открытку. Это хорошо, что папку не забываешь. Посылаю тебе немножко гранатовых яблок. Через несколько дней пошлю мандарины. Ешь, веселись… Васе ничего не посылаю, так как он стал плохо учиться. Погода здесь хорошая. Скучновато только, так как хозяйки нет со мной. Ну, всего хорошего, моя хозяюшка. Целую тебя крепко…» (8 октября 1935 г.).

«Сетанка и Вася! Посылаю вам сласти, присланные на днях мамой из Тифлиса, вашей бабушкой. Делите их пополам, да без драчки. Угощайте, кого вздумаете…» (18 апреля 1935 г.).

«Здравствуй, хозяюшка! Посылаю тебе гранаты, мандарины и засахаренные фрукты. Ешь-веселись, моя хозяюшка! Васе ничего не посылаю, так как он все еще плохо учится и кормит меня обещаниями. Объясни ему, что я не верю в словесные обещания, и поверю Васе только тогда, когда он на деле начнет учиться хотя бы на «хорошо». Докладываю тебе, товарищ хозяйка, что был я в Тифлисе на один день, побывал у мамы и передал ей от тебя и Васи поклон. Она более или менее здорова и крепко целует вас обоих. Ну, пока все. Целую. Скоро увидимся». (18 октября 1935 г.)

«Здравствуй, моя хозяюшка! Письмо получил. Спасибо! Я здоров, живу хорошо, Вася хворал ангиной, но теперь здоров. Поеду ли на юг? Я бы поехал, но без твоего приказа не смею трогаться с места. Бываю часто в Липках. Здесь жарко. Как у тебя в Крыму? Целую мою воробушку…»

«Здравствуй, моя воробушка! Письмо получил, за рыбу спасибо. Только прошу тебя, хозяюшка, больше не посылать мне рыбы. Если тебе так нравится в Крыму, можешь остаться в Мухолатке все лето. Целую тебя крепко. Твой папочка». (7 июля 1938 г.)

«Моей хозяйке-Сетанке – привет! Все твои письма получил. Спасибо за письма! Не отвечал на письма потому, что был очень занят. Как проводишь время, как твой английский, хорошо ли себя чувствуешь? Я здоров и весел, как всегда. Скучновато без тебя, но что поделаешь, – терплю. Целую мою хозяюшку». (22 июля 1939 г.).

«Здравствуй, моя хозяюшка! Оба твои письма получил. Хорошо, что не забываешь папочку. Сразу ответить не мог: занят. Ты, оказывается, побывала на Рице и при этом не одна, а с кавалером. Что же, это не дурно. Рица – место хорошее, особенно, ежели с кавалером, моя воробушка… Когда думаешь вернуться в Москву? Не пора ли? Думаю, что пора. Приезжай в Москву к числу 25 августа, или даже к 20-му. Как ты об этом думаешь – напиши-ка. Я не собираюсь в этом году на юг. Занят, не смогу отлучиться. Мое здоровье? Я здоров, весел. Скучаю чуточку без тебя, но ты ведь скоро приедешь. Целую тебя, моя воробушка, крепко-накрепко». (8 августа 1939 г.).

Такая переписка между ними продолжалась до самой войны. Светлана пошла в школу, в отличие от Василия, способного, но прилежанием не отличавшегося, училась хорошо, вела себя примерно и дисциплинированно, была активной пионеркой – словом, делала все, чтобы отец был доволен. Ближайшей ее подругой, с которой она сидела в школе за одной партой, была Марфа Пешкова, внучка Горького. Познакомились они еще до школы, когда Сталин вместе с дочкой приехал на дачу к Горькому. Девочки друг другу понравились, подружились, и через некоторое время уже Марфа навестила Светлану в Зубалове. Марфа потом рассказывала: «Впервые я увидела Светлану в 1934 году на дедушкиной даче в Горках. Ее привез туда Сталин. Мы были ровесницы, и взрослые хотели нас подружить. Вскоре меня отвезли к ней в гости на сталинскую дачу в Зубалово. Первое впечатление: встречает меня няня Светланы, ведет наверх, в комнате девочка сидит и ножницами режет что-то черное.

– Что это? – спрашиваю.

– Мамино платье. С бисером. Кукле перешиваю.

У нее не было матери, у меня недавно умер отец. Мы заплакали».

Дружба с Марфой продлится долго, пока обе не влюбятся в одного и того же юношу – Серго Берия. Но до того времени еще было далеко. А пока они сидели на одной парте, Светлана помогала подруге, которая училась гораздо хуже ее, зато какая красавица была – светловолосая, с правильными чертами лица! Однако сама она красавицей себя не считала, ей нравилась Светлана, у которой были, по словам Марфы, «очень красивые рыже-золотые кудрявые волосы и большие зеленые глаза». Однажды они даже провели вместе лето на юге, о чем Светлана писала отцу: «Я посылаю тебе лишь теперь фотографию, раньше не было случая. Две обезьяны на банановом дереве – Света и Марфа на дубе. Не говори Марфе, что я послала тебе снимок, иначе она рассердится и не даст себя больше никогда фотографировать».

Словом, любящий отец делал все для того, чтобы детство любимой дочки было счастливым. Не у всякого в те годы была возможность проводить лето на юге у моря, не каждый рос в таком «солнечном доме», как называла Светлана свое любимое Зубалово, где была, например, «пасека, и рядом с ней две полянки засевали каждое лето гречихой, для меда. Участки, оставленные вокруг соснового леса, – стройного, сухого – тоже тщательно чистились; там росла земляника, черника, и воздух был какой-то особенно свежий, душистый…

Большие участки были засажены фруктовыми деревьями, посадили в изобилии клубнику, малину, смородину. В отдалении от дома отгородили сетками небольшую полянку с кустарником и развели там фазанов, цесарок, индюшек; в небольшом бассейне плавали утки. Все это возникло не сразу, а постепенно расцветало и разрасталось и мы, дети, росли, по существу, в условиях маленькой помещичьей усадьбы с ее деревенским бытом, – косьбой сена, собиранием грибов и ягод, со свежим ежегодным «своим» медом, «своими» соленьями и маринадами, «своей птицей». (Двадцать писем к другу»).

Рядом находилась дача Микояна, где все было гораздо роскошнее, чем у Сталина, потому что Микояны сохранили дом и усадьбу в том виде, в каком их оставили бывшие хозяева – с мраморными статуями, старинными французскими гобеленами, разноцветными витражами в окнах. Неподалеку располагались дачи Ворошилова, Шапошникова, несколько семей старых большевиков…