Сергей Плеханов - Император Николай II. Жизнь, Любовь, Бессмертие

Эрцгерцог Франц-Фердинанд и его жена убитые в Сараево

Если принять все это во внимание, можно понять, как непросто было императору Николаю II принимать решения грозовым летом 1914 года. Какие-то подозрения у него должны были существовать. Ведь известно, что бывший руководитель русской заграничной агентуры Л. А. Ратаев по заданию департамента полиции занялся в 1915–1916 годах в Швейцарии сбором сведений по масонству. Разумеется, если бы император уже летом 1914 года располагал информацией которая – и то отчасти – доступна нам [5], то Россия вряд ли втянулась бы в войну из-за сараевской провокации.

В высших правительственных сферах империи разгорелась борьба между сторонниками выступления России в союзе с Францией и Англией, к чему обязывали тайные соглашения с этими странами, и теми, кто желал нейтралитета. По странному совпадению первых (среди них главную роль играл министр иностранных дел Сазонов) энергично поддерживала та часть Государственной Думы, которая больше всего стремилась к изменению государственного строя империи. Октябристско-кадетское большинство с восторгом встретило известие об объявлении войны [6]. Мнимо-патриотический гвалт печати сбил с толку широкие массы народа, которые демонстрировали в августовские дни 1914 года поддержку Государю и армии.

Как бы то ни было, назад идти было невозможно. Кайзеровская Германия несет гораздо большую ответственность за войну, ибо все годы, предшествовавшие столкновению, вела эгоистичную политику, больно задевавшую самолюбие России. Ллойд-Джордж в уже цитированной речи предельно кратко сформулировал психологические предпосылки того размежевания между родственными империями, которое произошло в июле 1914 года: «Что создало последнюю войну? Международные несогласия, соперничество и подозрительность. Несогласия основывались на вековой племенной вражде, подбодряемой воспоминаниями о недавних обидах. Кельт и тевтон ненавидели один другого; славянин и тевтон взаимно подозревали друг друга; ненависть славянина к тевтону увеличилась благодаря той наглости, с какой Германия унижала Россию в минуту ее слабости тотчас же после японской войны, когда Россия была особо чувствительна к оскорблениям. Вы помните грубость и дерзость ее образа действий в вопросе об аннексии Боснии, а дерзость всегда испытывается нами более мучительно, нежели простая несправедливость, и дольше дает себя чувствовать. Дерзость пронзает тело народов и зажигает у них в душе пожар гнева».

Разрушенный немцами Брест-Литовск

Таким образом, объявление Германией войны России было закономерным итогом недальновидных действий кайзера в течение ряда лет. Николай II только принял вызов Вильгельма II, сам он не искал столкновения. Как вождь своей страны, как человек император сделал выбор и оставался верен союзникам до последнего дня царствования. С началом великой битвы он предпринял все для воцарения внутреннего спокойствия и мира: не было ни репрессий в отношении политических противников, ни чрезвычайного законодательства, осложнившего бы деятельность общественных организаций. А ведь под предлогом укрепления тыла царю ничего не стоило бы приостановить действие конституции и распустить Думу, закрыть неугодные газеты, выслать наиболее рьяных оппозиционеров. Но будучи благородным человеком, он полагался на благородство других: если лидеры общественности заявляют о единении с правительством во имя победы, значит надо верить им на слово, как водится между порядочными людьми.

Царь Николай II, Георг V и король Бельгии Альберт I. (1914 г.) Примечательно внешнее сходство Николая II Георга V, бывших двоюродными братьями

Но истинные намерения «демократов» были далеки от забот об укреплении национального единства. Военные трудности представлялись им желанным условием для расшатывания доверия к верховной власти. И, воспользовавшись первыми же неудачами на фронте, они принялись фабриковать слухи и газетные утки о действиях неких изменников, германских агентов при Дворе, об ужасающей неподготовленности армии к войне…

Газовая атака на Восточном фронте, Первая мировая война (1915 г.). В 1915 году против русских войск Германия произвела 3 газовые атаки, в результате которых погибло 25 000 человек.

Не принималось во внимание и то, что несмотря на некоторые потери на германском фронте, русская армия сумела нанести чувствительное поражение австриякам, от которого они уже не оправились до конца войны. Под контроль русских войск перешла огромная территория Западной Украины и Прикарпатья. На турецком фронте успехи были не менее впечатляющие – откатившись на сотни километров, армия Оттоманской империи едва сумела закрепиться на оборонительных позициях и до самого конца войны не помышляла об активных действиях.

Как бы ни драматизировали обстановку в стране с думской трибуны и со страниц газет, все обстояло достаточно благополучно. Даже продовольственные карточки не вводились в России – в отличие от Германии и Австро-Венгрии. Тем не менее, недавние «патриоты» только и голосили о головотяпстве администрации. И мало по малу патриотический подъем, воцарившийся в обществе с началом войны, стал иссякать, а затем и вовсе сменился привычным брюзжания обывателя по поводу всякого действия правительства. Зато намеки газет на то, что было бы, если б за дело взялись люди, «облеченные доверием общества», воспринимались как истина, не подлежащая обсуждению. И все ближе, ближе становилось то время, когда одурманенная общественность очнется среди жуткого похмелья…

Летом 1915 года, убедившись, что руководство армией со стороны Великого князя Николая Николаевича (дяди царя) малоэффективно, император решил принять на себя обязанности главнокомандующего. После крупного отступления, когда немцам была сдана часть Польши и Литвы, Николай II перевел Великого князя на Кавказский фронт, а сам отбыл из Петербурга в Могилев, где находилась ставка главного командования.

Думские либералы немедленно разразились стенаниями по поводу некомпетентности монарха. Армии предсказывали новые беды. И в то же время, пользуясь отсутствием государя в столице, начали раздувать слухи о невероятном могуществе Распутина, который будто бы способен менять министров как перчатки.