Любовь Калинина - Владимир Климов

«Если можете хоть что-то сберечь – сделайте это» . Эти слова и философия жизни Конструктора обращены в будущее, в надежды, с которыми страна вошла в новое тысячелетие.

…Начинался новый учебный год. Ирина Владимировна, спешно посадив детей в машину, уезжала из Переделкино в Москву – детей надо было вести в школу. Договорившись с отцом о времени обеда, когда Владимир Яковлевич должен будет подъехать в их квартиру на Ленинградском проспекте, помахав ему на прощание, дочь отправилась в путь.

Владимир Яковлевич, расположившись на террасе в своем любимом кресле, почитал газеты, обратив внимание на статью о новых методиках лечения гипертонии – активными физическими нагрузками. И, как всегда, решил гипотезу проверить на практике. Нашел в чулане топор и долго колол дрова, вспоминая годы послевоенной жизни…

Верочка, любимая и обожаемая жена, ушла из жизни еще в 1953 году. Врачи так и не смогли вылечить ее печень. Как пусто стало вокруг после ее смерти, как одиноко. Радовали только внучата, а их уже было двое.

Ира, окончив в 1948 году МАИ, вышла замуж за самого талантливого однокурсника Володю Степанова. Перед окончательным решением о соединении с Володей дочь спросила тогда мнение отца о своем избраннике. «Это один из лучших инженеров, которых мне довелось встречать на пути. Ну а в остальном – тебе жить, тебе и выбирать», – тактично ушел от обсуждения отец. Владимир Георгиевич Степанов станет талантливым исследователем, главным, а потом и генеральным конструктором авиационных двигателей.

В пятидесятом году у них родилась дочь Татьяна, которая вскоре станет баловнем и любимицей своего деда. А спустя три года появится на свет и сын Алексей. Владимир Яковлевич безумно полюбил своих внуков, но в традициях своего воспитания с Алешей был всегда более сдержан: «Мальчика нужно воспитывать в строгости».

Многое пережито за эти годы. И грандиозные торжества в его честь – 60-летие отмечалось широко, в театре Советской армии. Зал был полон гостей, весь авиационный мир пришел тогда поздравить мэтра российского авиадвигателестроения. А буквально через полгода – обширный инфаркт. В ту зиму, в канун 53-го, Владимир Яковлевич еле поднялся, так тяжело далась ему эта «моторная» болезнь.

Переломный, трагический год. Но в том же 53-м и внук Алеша родился, и он стал академиком Академии наук СССР. Поистине, не бывает абсолютного добра, как и абсолютного зла.

Пятидесятые стали особенно плодотворными в его конструкторской жизни – десятки уникальных разработок. И все – впервые, впервые, впервые… Дважды за эти годы награждался орденом Ленина, дочь шутит: «Все пять орденов Ленина и в один ряд не повесить». В 57-м повторно удостоен звания Героя Социалистического Труда.

Да, награды на грудь, а тычки-то – в спину… Даже пенсию родное министерство отказалось оформить как генеральному конструктору. Пришлось получать по военному ведомству, генеральскую. «Ну какой из меня военный?» – снова возмутился в душе Владимир Яковлевич. И не понимали. Не понимали, почему он хочет отказаться от большей суммы. Не в сумме дело. «Я – конструктор, а не генерал. И всю жизнь был и остаюсь инженером».

Прервав нахлынувшие в тишине мысли, Владимир Яковлевич вывел из гаража свою машину и решил пораньше приехать на Ленинградку. «Да, так и не привык я к новой квартире, хотя переехали сразу после войны. Таганский дом как был, так и остался единственным родным очагом. Но уж больно обветшала квартира за годы войны, порастащили из нее все, что только могли…».

Машину Владимир Яковлевич водил великолепно – стаж за рулем около 30 лет. Потому и не замечал ни нарастающего потока машин, возвращающихся с дачного отдыха, ни заканчивающегося бензина. И только в районе Кунцева, перед выездом на Кутузовский, решил свернуть на заправку. Очередь там выстроилась пребольшая. Полчаса, сорок минут, час прошел, а воз и ныне там. Молодежь подъезжала, ловко пристраивалась где-то у изголовья длинного хвоста ожидающих заправки. А он все ждал и ждал, пока не почувствовал что-то неладное…

Сердце вдруг защемило, а голову будто проткнули колом. Владимир Яковлевич решил отъехать в ближайший переулок, принять лекарства и переждать приступ. Но только успел затормозить в одном из московских дворов, как потерял сознание, резко ударившись о руль машины…

Уже и обеденные часы прошли, начало смеркаться, а отца все не было видно. Что с ним? Куда он запропастился? Ирина ходила из комнаты в комнату, ожидая звонка в дверь. Но когда все сроки вышли, а Владимир Яковлевич так и не появился, она позвонила мужу и дрожащим голосом рассказала о пропаже Владимира Яковлевича.

– Не паникуй раньше времени. А то беду и накликать можно. Я поеду на дачу, может быть, он решил не уезжать из Переделкина.

Телефона на даче еще не установили, и такое предположение казалось вполне реальным. Но и на даче Владимира Яковлевича не было. Зять несколько раз проехал знакомым маршрутом, расспрашивал постовых, на постах ГАИ – не было ли каких-либо происшествий. Все тщетно.

И только подняв оперативников МУРа, удалось найти Владимира Яковлевича. Он так и сидел в машине до глубокой ночи, не приходя в сознание. А вокруг продолжалась жизнь, ходили люди, но никто не обратил внимания на застывшего за рулем водителя.

Еще целую неделю Владимир Яковлевич находился в больнице, и врачи пытались вывести его из кризиса. Кровоизлияние в мозг – помочь могла только операция. Но и она не помогла бы подняться вечно несгибаемому Климову.

А в ночь с 8 на 9 сентября 1962 года, в роковом для Климовых 70-летнем возрасте, Владимир Яковлевич скончался. И с той минуты так же пусто и одиноко стало возле его постели родным, и дочь, и зять долго не могли поверить в случившееся…

Похоронили великого русского конструктора, прожившего целую эпоху покорения неба – от первых планеров до полета человека в космос, на Новодевичьем кладбище.

Ленинградский завод, которому отданы последние годы жизни, стал называться именем В. Я. Климова. На здании завода установлена мемориальная доска о том, что здесь когда-то работал выдающийся конструктор-моторостроитель Владимир Яковлевич Климов. В Лефортове, возле ЦИАМа, был установлен памятник. Чтобы помнили…

Но память – в продолжении дела, в возрождении и развитии отечественной авиации.

«Если можете хоть что-то сберечь – сделайте это, люди».

В Санкт-Петербурге на площади Академика Климова находится предприятие, которое с гордостью несет имя своего первого генерального конструктора, основоположника авиационного двигателестроения. ОАО «Климов» – петербургское предприятие со столетней историей, в стенах которого сформировалась уникальная конструкторская школа, и сегодня является одним из самых авторитетных российских разработчиков авиационных двигателей.