Валерий Ковалев - Морской ангел

Дим с Зоренем стали принимать ящики и мешки, таская их в пищеблок, а два нестроевого вида охранника, подойдя к шоферу, стали обмениваться с ним новостями.

– Эй, начальники, тут в кузове дохлая собака! – подойдя с Зоренем в очередной раз к борту, высунулся из-за него Дим.

– Какая на хрен собака? – обернулись все трое. – Откуда?

– А я знаю? – пожал плечами тот. – Взгляните сами.

Как только вся тройка подошла к борту и сунула головы в полумрак тента, Дим скомандовал «Майна!»

Охранники сразу же получили сверху по мозгам и, суча ногами, исчезли, а они с Зоренем придушили шофера.

– Быстро в кабину, – опуская бесчувственное тело вниз, прошипел Дим, вслед за чем с ее обеих сторон хлопнули дверцы.

– Ну, родная, не подведи! – цапнув руль, сжал зубы старшина, выжимая сцепление.

Набирая скорость, четырехтонная махина покатила к воротам, спустя пару секунд выбила их и, взревев мотором, в грохоте железа выпрыгнула наружу.

– Давай курс! – врубил очередную передачу Дим, прибавляя газу.

– Жми к церкви! – заорал, подпрыгивая на сиденье, Зорень.

Перед глазами крутанулись несколько полуразрушенных домов (автомобиль пошел юзом), а потом выровнялся и запрыгал по колдобинам в сторону краснеющего впереди храма. В зеркале заднего вида мелькнули выброшенные из кузова тела охранников, один из которых тут же вскочил и захромал к напарнику. Когда церковь осталась позади, ученик Макаренко, блестя глазами, приказал свернуть направо, после чего машина запетляла среди развалин. Минут через десять они вырвалась на окраину, за которой к далекому горизонту уходила степь и редкие, с багряной листвой перелески.

– Сейчас вон к той развилке, – ткнул пальцем в лопнувшее стекло Зорень. – Дорога, что пошире, на Чугуев. До него тридцать километров.

– Добро, – сбросив ход, вывернул Дим баранку. Под колесами загудел грейдер, стрелка спидометра снова поползла вправо.

Практически на всей протяженности дорога была пустынна. Изредка навстречу мелькали пустые и груженые полуторки, запряженные тощими клячами телеги, а раз, гудя мощным мотором, начальственно проплыл «ЗИС».

Ландшафт между тем менялся. Теперь вместо равнины, в которой порой угадывались села, к обочинам все ближе подступали деревья, а примерно с середины пути равнина стала перемежаться холмами и долинами, покрытыми хвойными и смешанными лесами.

– А я думал, что здесь кругом степь, – взглянул на Зореня Дим. – Выходит, ошибся.

– Выходит, – согласился тот. – А теперь давай рули вон на ту грунтовку.

В сотне метрах справа просматривалась едва приметная, поросшая бурьяном дорога. Дим свернул с грейдера, и грузовик, подскакивая на рытвинах, завилял вдоль кромки уходящего полого вниз соснового бора. В его конце тот пересекался светлой неглубокой речкой.

– Форсируй и сразу направо, в кусты, – высунулся из окна Зорень. – Мы почти на месте.

«Студебеккер», вздымая водяные усы, легко преодолел водную, с галечным дном преграду, сделал плавный поворот и въехал в узкий просвет зарослей молодого осинника.

– Глушить? – покосился на приятеля Дим.

– Ага, – улыбнулся бортстрелок и выпрыгнул из кабины.

– Вылазь, кореша! – гулко постучал по борту. – Приплыли!

– Гуп, гуп, – отозвалось сзади, вслед за чем на свет появились Олег с Васькой.

Первый держал в руке наган, настороженно озираясь, а второй, запихав свой за пояс, грыз хлебную горбушку.

– Молодец, Васек, не теряет время даром, – обернулся Зорень к вылезшему из-за руля Диму.

– Молодец, – кивнул старшина. – Пора и нам подрубать. Заработали.

Чуть позже, усевшись на разостланном на траве брезенте, беглецы отдавали дань оставшимся в кузове продуктам. А осталось там немало. Три лотка свежего ржаного хлеба, несколько мешков с сечкой и перловкой, два бочонка лярда [105], соль в пачках и тюк плиточного чая. А помимо этого три картонных коробки со «вторым фронтом», макаронами и сахаром для офицерской столовой.

– Да, – намазывая финкой Дима очередной ломоть хлеба пахучей тушенкой, икнул Васька от непривычной сытости. – Оружие, транспорт и жратва у нас есть. Можно подаваться в Робин Гуды.

– Молчи уж, Робин Гуд, – осадил его Олег. – Сейчас вся областная НКВД на рогах, найдут и кранты нам. Пиши пропало.

– Нескольких гадов все равно положим, – хлопнул по рубчатой рукоятке за поясом Олег. – Лично я не сдамся.

– Ладно, братва, кончай травить, – отобрав у Васьки финку, сунул ее за голенище Дим. – Надо избавиться от машины и зашхерить продукты. Как насчет места, Сеня? – обратился к мечтательно жующему травинку Зореню. – Ты тут все знаешь.

– Есть такое неподалеку, – сплюнул тот, после чего все встали и тщательно за собой убрали.

Потом «студер», тихо заурчав мотором, сдал назад и, оставив позади речку, выехал на ту же, чуть приметную дорогу.

Вскоре она привела друзей к окруженной деревьями и зарослями терна долине, на одном из склонов которой было что-то вроде горной разработки, а перед ней внизу отсвечивало темной водой лесное озеро.

– Здесь когда-то дядьки ломали песчаник, – сказал Зорень Диму, когда тот остановил грузовик под нависавшим сверху козырьком из камня.

Далее все выгрузились, быстро соорудили факел из обломка сушняка, обмотав его куском ветоши, макнули в бензобак, после чего направились к одной, горизонтально расположенной и носившей явные следы человеческого труда расщелине. Она была высотой метра два и поросла снаружи кустами шиповника.

– Подходяще, – осветив потрескивающим огнем слоеные, рыжего оттенка своды, констатировал Дим, когда все вошли. – Неприметно и сухо.

– Здесь при желании можно переждать, пока все уляжется, – заглянул в одно из коротких ответвлений Олег. – Подходы просматриваются, опять же лес и вода под боком.

– Там будет видно, – ответил старшина. – Айда таскать груз и определять машину.

Вскоре в темном ответвлении выработки покоилось все, что было в кузове, а моряки стояли возле «студебеккера».

– Жаль топить такой аппарат, – вздохнул Олег, подойдя к обрыву. – Интересно, какая глубина в этом озере?

– Хрен дна достанешь, – сказал со знанием дела Зорень. – Мы пацанами как-то тут летом купались. Вода что лед. Родниковая.

– А может мы того, заначим «студера»? – предложил Васька. – Глядишь, еще пригодится.

– Дельная мысль, – с любовью гладя теплый капот, – поддержал его Дим, после чего все с надеждой воззрились на Зореня.

– Я и сам так считаю, – кашлянул тот в кулак. – Вообще-то можно попробовать. Пошли за мною.

Оскальзываясь на камнях и хрустя щебнем, они прошли от схрона [106]метров сто вперед (тут тоже угадывалось подобие дороги), потом свернули за скальный отрог, за которым в новом массиве песчаника темнели какие-то отверстия.