Валентина Чемберджи - XX век Лины Прокофьевой

В приписке Сергей Сергеевич добавляет, что вскоре отправляется в турне по Испании: Мадрид, Барселона, Сан-Себастьян, ещё какой-то город и потом – Лиссабон, Португалия. Первое солидное исполнение концерта пройдёт в Мадриде. Обещает присылать все свои адреса (что аккуратнейшим образом и выполнит).

«Очень интересуюсь, как у тебя всё – аккомпаниатор, занятия. Про твои ангажементы и про пропуск во все театры я тут рассказываю. … С детьми ехать было приятно, они не шалили и ко всему относились с интересом, но под конец чуть-чуть утомили. Крепко и нежно обнимаю тебя и целую.

Париж, 6 ноября 1935 года

«Дрг Пташка,

Три утра подряд поджидал твоего телефона – и вдруг, как раз когда надо многое сказать, такое плохое и короткое соединение! … Посоветоваться надо было по вопросам документов и квартиры, приездов, отъезда – в феврале? Просит Пташку не огорчаться из-за материальных потерь, связанных с требованиями хозяина оплатить отопление – „не стоит того“. Директор школы Святослава был мил, уговаривал отдать и Bebin à n'importe quelles conditions [71], так как у него в 9-м классе всего один мальчик. Пока Bebin ходит к Рубак, а если сюда, то можно ли его отпускать со Святославом? (Он должен будет ждать утром полчаса и вечером три четверти часа, так как Святослав начинает раньше и кончает позже). Про latin директор сказал, что этот год он пусть всё-таки учит, это хорошая гимнастика, а если немецкий, то можно начать с будущего года. Мэмэ немного лучше, но всё же она ходит потихоньку… Дети хорошо, Bebin немного бледненький, отметки у Святослава довольно хорошие, пропущенный месяц он скоро догонит. Количество учеников в его школе сильно уменьшилось. Его приятель (помнишь, его отец – директор автомобильной фабрики) остался на второй год.

Ну, миньк, крепко-крепко Вас в обе щёчки… Надеюсь, что аккомпаниатор и голос наладились и всё пройдёт блестяще. Я уеду вероятно 16-го; список адресов, куда мне писать или телеграфировать, пришлю. Жду твоих телефонов 9-го и 14-го (10-го не звони, я могу отсутствовать). Крепко обнимаю ещё раз,

Париж, 14 ноября 1935 года

«Дрг Миньк,

Несколько раз перечитывал твоё № 2, от 8 ноября, такое ласковое и содержательное. Сегодня ждал твоего телефона, но видно опять не дали… (Сергей Сергеевич подробно сообщает и заодно советуется с Линой Ивановной о дальнейшей стратегии поведения с парижской квартирой, о тяжбе, затеянной Лифарём)… зимою между Парижем и Москвой 3 часа разницы, поэтому ты едва ли сможешь звонить детям „около 12“, как ты пишешь. Если в воскресенье, то лучше между 9 и 9.30 утра по-парижски, то есть 12–12.30 по-московски… 7-го в Полпредстве был большой приём от 5 до 7, тьма народу, говорят, всего прошло до 1000 человек. Третьего дня я обедал у Потёмкиных, к удивлению встретил там Билибина, который получил советский паспорт и поедет в СССР как только будут деньги на переезд. Про Мэмэ Потёмкин сказал, что ей надо сначала подать заявление здесь, а потом поддержать мне в Москве, но при данных обстоятельствах он не видит, чтобы встретились какие-либо затруднения. Я послал письмо Булганину, которое Потёмкин перешлёт с собственной припиской, но оно попадёт в Москву лишь к 25 ноября. 8-го я говорил в Радио (беседа с Moreux перед микрофоном – у них очень шикарное помещение на 1, Bd Hausmann) немного волновались оба, но вышло недурно… Первое исполнение Концерта произойдёт в Мадриде с Арбосом 1 декабря. Мой адрес до 1 декабря…(то есть письмо должно быть там не позднее 1 декабря). Если захочешь телеграфировать, то 22 ноября – San Sebastian, Hotel Londres…» (и так далее, перечисление всех последующих адресов с точностью до часа пребывания…) «Об африканских адресах сообщу дополнительно. Из Мадрида мы первого декабря после концерта едем в Танжер и оттуда в Марокко. Последний концерт 19 декабря в Тунисе и 21 декабря я рассчитываю быть в Париже. Мэмэ лучше, она теперь довольно свободно ходит по квартире. Она на днях тебе напишет. Святослав о друзьях вспоминает мало, он занимается русским у сына Боровского, очень симпатичного юноши.

Крепко и нежно, мильнк, тебя обнимаю. О твоих предстоящих выступлениях рассказываю всем подробно. Турандота между Форе и Фалья по-моему хорошо… Будь бодрой и здоровой.

Paris, 15 ноября 1935 года

«Моя Миньк,

Сегодня хорошо было слышно по телефону, но досадно, что ты не в лучшей форме и всякие мелочи донимают! …Есть проект, чтобы ты пела „Утёнка“ тоже с оркестром; трудность в том, что это потребует лишнюю репетицию для оркестра. Ce qui est très couteux. … Целую тебя, миньк, будь бодренькой и в форме! Я уезжаю в хорошем настроении, так как в Париже скорее замотался из-за тьмы дел, а тут приятная поездка на юг, и, после первой эмоции выступления в Мадриде (большой город, 1-е исполнение Debussy, сонатина), можно будет читать, исправлять работу Ламма, смотреть новые края. А затем и до приятной встречи в Москве!

С.»

Madrid, 19 ноября 1935 года

«Моя Миньк,

Итак – я в твоём родном городе Мадриде. Открыл телефонную книжку и нашёл 9 Codina: один – medico, другой – representante, третий – de Codina и так далее. Llubera – никого. Город мне нравится, есть интересные постройки, народу на улицах много, но никто никуда не торопится – пойти скоро очень трудно. Концерт прошёл хорошо и сыграли мы Debussy совсем недурно. Обедали у Arbos, у них очень интересная квартира испанского стиля. Сам Arbos постарел, но его очень треплют, так как у оркестра дефициты, государство отняло субсидию, они еле выбиваются, и он с завистью слушал о преимуществах в СССР… Mme Arbos вспоминала тебя и жалела, что ты не приехала, говорила, что ты – charmante…

21-го буду вспоминать тебя, а 22-го ждать телеграммы. Крепко целую и обнимаю тебя. Сейчас едем в Барселону… Сетанс шлёт привет, он приятный попутчик.

Твой С.»

Valladolid, 23 ноября 1935

«Дрг Миньк,

После Мадрида (откуда я послал тебе письмо), Барселоны и Сан Себастиана, едем теперь в Vigo, порт на Атлантическом океане над Португалией. … Городок симпатичный. Можно встретить старуху верхом на осле или старика, до подбородка закутанного в плащ, а рядом в саду молодёжь играет в футбол или девицы идут с permanente на голове… В S. Sebastian получил твою телеграмму, ждал ее с нетерпением, но почему же только assez bien? Недостаточно хорошо себя чувствовала, или не доучила с аккомпаниатором, или окружение раздражало, или ты просто придираешься к себе? С интересом буду ждать телеграммы в Лиссабоне и письма с подробностями. Кто слышал в Радио и что говорили? …Зашедший в артистическую здешний дирижёр сказал, что твой аккомпаниатор (в Биаррице и Альберти) собирался на концерт, но, узнав, что ты в нём не принимаешь участия, решил остаться дома. Кланяется тебе Segovia. Он должен был ехать в СССР, но у него заболела жена, и он остался. В Барселоне я опять смотрел в телефонной книжке Llubera, но таких нет. Есть довольно много Llobera, Llovera и Lloveras.