Цзюн Чан - Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908

Одна наложница деда автора настоящего труда по материнской линии в начале 1930-х годов, когда это считалось вершиной супружеской верности, покончила с собой, проглотив опиум. В честь ее поставили мемориальный почетный диск.

Открытие этих портов предусматривалось тем же Яньтайским соглашением (Конвенцией Чэфу) в качестве возмещения за убийство в Юньнани английского дипломата А. Маргари. Однако англичане потребовали этого возмещения без какой-либо угрозы применения силы.

Китайцы заплатили русским за то, чтобы они держали мятежников подальше от Или и обеспечили продолжение торговли. Этот платеж потребовался совсем не в качестве военной контрибуции, хотя авторы китайских книг по истории используют тот же термин – пей-куань и относятся к нему соответственно.

В соответствии с китайской системой.

Цыси до сих пор кое-кто критикует за завершение китайско-французской войны после победы китайцев в этих боях. Ее критики вроде бы предполагают, будто китайцам следовало удержать власть над Вьетнамом, уже считавшимся суверенным государством.

Одним из любимых персонажей поучительных рассказов императорского наставника Вэна служил чиновник, который после смерти своих родителей отказался лечить свой собственный недуг и сам себя уморил.

После того как Цыси назначила императором сына своей сестры, теперь она выбрала дочь своего брата императрицей. Брак между ближайшими двоюродными родственниками в Китае считался делом обычным.

Солдаты подразделений, оставленных в Корее под командованием У Чанцина, которому явно удавалось поддерживать среди своих людей достойную дисциплину, вызывали благожелательные чувства у корейцев. В 1884 году он заболел и вернулся в Китай. Когда все выглядело так, что ничто не поможет вылечить У Чанцина, его сын-подросток вырезал две полоски плоти с левой стороны своей груди рядом с сердцем и сварил их вместе с лекарственными снадобьями. Юноша очень надеялся, что его любовь и жертва тронут Небеса, а те оживят его отца. Но все напрасно. Такой благородный поступок сын совершил под впечатлением конфуцианских преданий на темы высокой нравственности.

Согласно китайскому методу исчисления.

Девять считалось самым многообещающим числом, так как оно обозначает самое большое количество из всех однозначных чисел и произносится точно так же, как слово «долговечный» – цзюй.

Единственной публично объявленной целью, имеющей какой-то смысл, была названа попытка убедить власти западных держав согласиться на повышение ставок таможенных сборов. Несмотря на то что власти этих держав в основном согласились со справедливостью такой меры, никаких действий не последовало, и тарифы остались на прежнем уровне.

Таким образом, сегодняшнее циндаоское пиво первыми сварили немецкие пивовары.

Историки обычно относят разоблачение Юанем заговорщиков на более позднее время, после того как он увиделся с императором в третий раз. Такого не могло быть. Любое промедление с его стороны по вопросу жизни и смерти для Цыси трактовалось бы ею как сомнение и отсутствие лояльности. Больше ему она никогда бы ничего не доверила. Факт состоит в том, что с этого времени генерал Юань Шикай пользовался безграничным доверием Цыси и совершал стремительный взлет по карьерной лестнице.

Этот очевидный факт отказываются признать авторы обычных учебников по истории, в которых запланированное назначение на службу Ито Хиробуми подается как достойный похвалы шаг, потенциально полезный для Китая.

Перед убытием в ссылку Чжан Иньхуань отправил русским письмо с просьбой выдать ему еще 15 тысяч лянов серебром из суммы уже предложенных ему взяток. Конвоиры из гвардейцев грубо с ним обращались и грозили, что без денег «мы не можем поменять выражение наших лиц с пронизывающего зимнего мороза на нежный весенний ветерок». Русские сделали ему одолжение, хотя этот предатель на тот момент представлялся им человеком бесполезным. Они поступили так из тех соображений, чтобы будущие взяточники видели, что условия сговоров с ним выполняются.

Еще раньше, в 1898 году, евнуха Коу Ляньцая приговорили к смерти вердиктом министерства наказаний и подвергли публичной казни. Его смерть никак не связана с заговором против Цыси. Он осмелился написать обращение, но Цины категорически запрещали евнухам вмешиваться в политические дела, а нарушителей такого запрета карали смертью.

Императору Гуансюю не привился вкус к роскоши. Катарина Карл обратила внимание на то, что «его величество нельзя было причислить к любителям чувственных наслаждений эпикурейцам. Ел он быстро, и его совершенно не беспокоило, что это было. Управившись со своей трапезой, он вставал рядом с ее величеством или прохаживался по тронному залу, пока она не заканчивала со своей».

Все это происходило в период, когда итальянцы выставляли свою страну крупной морской державой, и они страстно утверждали, будто изобрели компас, который, по всеобщему мнению, впервые появился в Китае. Статую предполагаемому его изобретателю Флавио Джойе (как установили итальянские историки, такого персонажа не существовало) установили в городе Амальфи в 1900 году.

Этот федеральный закон президент США подписал в 1882 году, и тем самым случилась ревизия договора Берлингейма от 1868 года. Этот закон утратил силу в 1943 году. 18 июня 2012 года в конгрессе США официально приняли заявление с «раскаянием» по поводу данного закона, ставшего правовым фундаментом для дискриминации китайцев.

Если верить его биографу Эндрю Робертсу, лорд Солсбери сказал Бетти Бальфур, что смерть фон Кеттелера стала «верхом справедливости». Солсбери якобы сказал: «Во всем виноваты немцы. Они затеяли все эти неприятности».

Катарина Карл, пережившая осаду посольского квартала в Пекине, оставила такие воспоминания: «Когда я увидела состояние посольского квартала и особенно британского посольства, где в конечном счете собрались все иностранцы^ мне показалось, что китайцев что-то крепко сдерживало, ведь они вполне могли стереть всех иностранцев с лица земли меньше чем за неделю. Неизбежное разрушение посольств могла предотвратить только отвратительная стрельба по целям, причем с весьма короткого расстояния. Если бы не существовало какой-то силы, сдерживавшей китайцев, не осталось бы ни одного европейца, способного рассказать обо всех этих событиях; и этой силой, в чем я ничуть не сомневаюсь, были сами император и вдовствующая императрица».