Александр Лацис - Почему плакал Пушкин?

На этом я обрываю рифмованное изложение вероятного содержания «разбросанных строк». Несомненно, далее следуют строфы, посвященные сначала «Зеленой Лампе», затем движению декабристов. Но поскольку эти строфы существуют еще и в форме «мнимых черновиков» – целесообразней их рассматривать отдельно, применяя иные приемы расшифровки.

В двухтомник переписки Пушкина с литераторами включено 43 корреспондента. Писателю и журналисту В. В. Измайлову места не нашлось.

В книге кратких очерков «Современники Пушкина» – 235 имен. В число людей, сыгравших сколько-нибудь заметную роль в творческой биографии Пушкина, имя В. В. Измайлова опять-таки не попало.

Даже в указателе литературы «Пушкин и Москва» нам не удастся найти такую фамилию.

Не больно велик писатель? Не слишком удачлив, как журналист, как издатель?

Это как сказать…

Кто первый напечатал произведение неведомого публике пятнадцатилетнего юноши-поэта «К другу-стихотворцу»? Владимир Васильевич Измайлов.

На протяжении двух лет, в 1814 и 1815 годах, он поместил общим счетом 24 стихотворения того же автора. Среди них «Воспоминания в Царском Селе» и гражданское стихотворение «К Лицинию» с программной для поэта концовкой: «Свободой Рим возрос, а рабством погублен».

Издатель напечатал столь дерзостные строки не по недосмотру. Свою приверженность к идеалам просвещения он подтвердил в альманахе «Литературный Музеум», выпущенном им в декабре 1826 года. Восторженно отозвавшись в годовом печатном обзоре о первой книге стихотворений Пушкина, Измайлов оценил «богатство неистощимых мыслей» и особо выделил, признал превосходными «К морю» и «К Овидию».

Этот отзыв, этот «образец благородной смелости», был для поэта вдвойне важен и дорог, ибо сам Пушкин за три года до того писал брату:

«Каковы стихи К Овидию? душа моя, и Руслан, и Пленник, и Noel, и всё дрянь в сравнении с ними».

Но вернемся в 1815 год. Где впервые была поставлена под стихами подпись «Александр Пушкин», принятая затем автором, как постоянное литературное имя?

Литературное крещение произошло в «Российском Музеуме или Журнале Европейских Новостей». Редакционное примечание гласило:

«За доставление сего подарка благодарим искренно родственников молодого поэта, которого талант так много обещает. И. М.»

Не принимайте «И. М.» за имя и фамилию. Данное сокращение означает «Издатель Музеума». Этот журнал Измайлов издавал в 1815 году, а в предыдущем, в 1814 году, – «Вестник Европы».

У «Российского Музеума» было 317 «пренумерангов», иначе говоря, «субскрибентов», то есть подписчиков. Еще 200 экземпляров брал московский книгопродавец Ширяев. Всего печаталось 565 оттисков, из коих до наших дней дошли десятки, если не единицы.

Добавим, что тот же Измайлов опубликовал первые 15 стихотворений Дельвига, в том числе «Пушкину».

Вот по каким основаниям много лет спустя Измайлов был вправе написать Пушкину:

«Позвольте ветерану словесности, но щастливому некогда журналисту, передававшему публике первые мастерские опыты ваши в поэзии, напомнить о себе несколькими строками».

Какого общественного признания был удостоен первопечатник Пушкина и Дельвига, человек, обладавший несомненным вкусом, определенной смелостью, твердостью?

Его почтил насмешкой литературный сплетник А. Ф. Воейков.

«В. В. Измайлов, действительный явный галломан, чувствительный писатель 1-го класса, помещен на вакансию Ж.-Ж. Руссо при рескрипте, в коем сказано: “На безрыбье и рак рыба!” Пользуется привилегией выпускать в Благовещенье из клеток чижиков…»

Под «чижиками» следовало разуметь выпущенных Измайловым на простор отечественной словесности питомцев Лицея.

В 1876 или 1877 году в Москве, в небольшом книжном магазине на Никольской, была продана связка писем литераторов к В. В. Измайлову.

Всего там было 200 писем. В большинстве своем – от И. И. Дмитриева. Немало от Н. Д. Иванчина-Писарева. Кроме того, около 30 писем П. А. Вяземского. 8 – Ф. Н. Глинки. Орест Сомов. Тот же Воейков. М. Каченовский. Н. Карамзин. Н. Языков.

И еще одно небольшое письмецо. Позднее, в 1891 году, оно находилось у крупного судейского чиновника Владимира Сергеевича Абакумова. Долгое время считалось утраченным. Однако, текст его был известен по копии, снятой ревностным пушкинистом, академиком Л. Н. Майковым.

А в конце концов из областного исторического архива Горьковской области поступил в Пушкинский Дом и подлинник:

«Милостивый государь Владимир Васильевич!

Извините, что до сих пор я не мог отвечать вам: разные обстоятельства, печальные и хлопотливые, мне помешали.

Радуюсь, что могу чем-нибудь угодить первому почтенному покровителю моей Музы. Я непременно доставлю Василию Львовичу стихи для Вашего альманаха.

Уезжаю из Москвы с искренним сожалением, что не имел случая возобновить нашего заочного знакомства. Примите искренние уверения в глубочайшем почтении и сердечной моей преданности.

Все знают, что Пушкин родился в москве. Но не все ясно представляют, что москва была также и местом второго рождения, литературного. 4 июля 1814 года вышел в свет очередной, 13-й номер журнала «вестник европы», единоличным редактором-издателем которого в то время был в.в. Измайлов.

Разумеется, немалую роль сыграл друг Измайлова, дядя поэта, Василий Львович. Но В. В. Измайлов тоже человек не посторонний. Его сестра Анна Васильевна была замужем за Николаем Львовичем Пушкиным, другим дядей Александра. Значит, по тогдашним понятиям, Измайлов приходился Василию Львовичу «бофрером», то есть кузеном, а Александру двоюродным дядей.

Николаю Львовичу Пушкину принадлежала одна из нижегородских деревень, Кистеневка, Сергачского уезда. Хозяин скончался в 1821 году, его вдова, урожденная Измайлова, в 1827-м. Тут-то имение перешло к младшему брату, Сергею Львовичу Пушкину.

В 1830 году, по случаю предстоящей свадьбы, Сергей Львович подарил половину Кистеневки Александру. В сентябре 1830 Александр Пушкин отправился в Болдино и в Сергач, вступил во владение своей частью Кистеневки.

Что было дальше?

Болдинская осень…

В последние годы жизни Измайлов служил цензором. Вопреки мнению ближайшего начальства, он поддержал другого цензора, когда возникло «Дело, производившееся в Московском Цензурном Комитете, по жалобе статского советника, ординарного профессора и кавалера М. Т. Каченовского на цензора майора и кавалера Сергея Глинку».