Вера Хоружая - Письма на волю

Но она пришла туда без достаточного знания условий подполья, без навыков конспирации. Ее, как и всех нас, учила сама жизнь, опыт старых польских революционеров-подпольщиков, который она хорошо усваивала.

Политическая обстановка в Западной Белоруссии в то время была далеко не мирная. Часть белорусского народа, насильственно оторванная от своих единокровных братьев и очутившаяся под гнетом польской буржуазии и помещиков, не покорилась, начала подниматься на борьбу. Мало кто верил, что пограничные столбы и колючая проволока, перерезавшая родную белорусскую землю, долго удержится, что потребуются целых два десятилетия, полных лишений и борьбы, прежде чем восторжествует справедливость и белорусский народ будет воссоединен в едином Советском государстве. И народ боролся. В деревнях действовали партизанские отряды. Они жгли помещичьи усадьбы, изгоняли ненавистных осадников. В городах вспыхивали забастовки, происходили уличные демонстрации. Борьбу возглавила молодая Коммунистическая партия. Был создан ее боевой помощник — революционный комсомол. Вера вошла в состав ЦК комсомола и стала его секретарем. Она с головой ушла в борьбу.

Власти объявили военное положение, ввели чрезвычайные суды, посылали карателей на «кресы всходне». Происходили массовые аресты. Тюрьмы были переполнены политическими заключенными. Заподозренных в партизанских выступлениях или в связи с партизанами расстреливали и вешали. Но это не пугало отважных борцов за национальное и социальное освобождение.

«…Передай всем от меня горячий сердечный привет, — писала Вера из подполья. — Скажи, что я не только живу, но и горю жизнью, работой, восторгом, энергией. Скажи, что мы жизнь берем за жабры, не даем себя съесть с кашей, что пока это блестяще удается, что мы — победители — постараемся побеждать до конца».

Она ездила по деревням и местечкам Полесья, Слонимщины, Новогрудчины, подолгу задерживалась в Белостоке, Вильно, Гродно. Выступала на нелегальных массовках с пламенными речами, зовущими к борьбе, организовывала комсомольские ячейки, городские и районные комитеты, помогала создавать юношеские секции в профсоюзах, писала воззвания.

При всей своей многогранной и кипучей деятельности она оставалась неуловимой для полиции. Подвижная, внешне ничем не выделявшаяся среди других женщин, хорошо знавшая польский, белорусский и даже еврейский языки, крепко связанная с простыми людьми, которые охотно давали ей приют, она легко уходила от преследований агентов дефензивы.

Вера обладала какой-то исключительной способностью заражать молодежь своим оптимизмом, революционным задором, личным примером. Она органически не терпела одиночества, всегда вокруг нее была молодежь, жаждущая борьбы с ненавистным врагом. Это и делало ее вожаком, организатором революционной молодежи.

При активном участии Веры комсомол Западной Белоруссии в 1924–1925 годах из разрозненных и немногочисленных кружков революционной молодежи вырос в массовую организацию. Он воспитал немало хороших вожаков, личных друзей Веры и ее товарищей по борьбе.

«…Но ведь я, мамочка, не одна, — писала она матери. — О, совсем не одна! У меня много друзей. И какие они все хорошие, энергичные, преданные, храбрые! Так вот нам, молодым, храбрым, разве страшны трудности жизни?..»

Конечно, Вера была не одна. В комсомоле Западной Белоруссии вместе с ней росли и воспитывались прекрасные руководящие кадры: в Вильно — Н. Михаловский, Д. Розенштейн, Г. Крейн, в Гродно — Л. Шайковский, А. Малевская, в Белостоке — М. Майский, Ш. Хмельник, в Пинске — Б. Додюк и другие. Некоторым из них тогда было едва по 17–18 лет. Портниха Гита Крейн свою революционную работу начала в возрасте 16 лет и через год уже попала в лукишскую тюрьму. Даже буржуазный суд вынужден был освободить ее из тюрьмы из-за несовершеннолетия. А эта несовершеннолетняя была активной комсомолкой в Вильно.

Вера не могла не восхищаться до дерзости смелым поступком двух виленсккх комсомольцев — Н. Михаловского и Н. Шогана, сумевших накануне дня 1 Мая 1924 года вывесить красный флаг на мачте башни Гедимина на Замковой горе, в центре Вильно. Это знамя в первомайский праздник почти до полудня развевалось над городом, приводя в исступление и ярость полицию, не знавшую, как его снять. О смелом поступке двух комсомольцев потом ходили легенды.

Такая революционная молодежь не могла не импонировать Вере. Она учила их, но и сама училась у них. Все они остались верными великому делу борьбы за коммунизм, одни — в Польской Народной Республике, другие у нас — в БССР. Некоторые из них погибли.

Желая поделиться опытом работы комсомола Западной Белоруссии, Вера весной 1925 года пишет за подписью «Подпольник» в журнал «Мировой Комсомол» статью, в которой дает яркую картину его деятельности, восхищается отвагой его членов при проведении агитации и при распространении нелегальной литературы.

Летом 1925 года комсомол Западной Белоруссии готовился к своей 2-й конференции, которую было решено созвать в Вильно. Я работал тогда секретарем Виленского окружного комитета Компартии Западной Белоруссии. Вера приехала в связи с конференцией в Вильно, и мы часто встречались на конспиративных квартирах.

Для участия в работах конференции в Вильно приехал представитель ЦК комсомола Польши товарищ «Олек» (А. Завадский — теперь председатель Государственного Совета Польской Народной Республики). Он прибыл на партийную явку для связи со мной. Вместе с Верой они и готовили конференцию.

Подготовить и провести конференцию в нелегальных условиях было делом нелегким и очень ответственным. Но наши виленские комсомольцы, хотя и не без осложнений, с ним справлялись.

Когда делегаты конференции собрались на конспиративной квартире, внешняя обстановка оказалась подозрительной. Делегаты осторожно разошлись, условившись собраться в лесу в 20 километрах от города. Там они провели свою конференцию и выбрали ЦК комсомола.

Помню, на следующей встрече с нами на заседании секретариата ЦК КПЗБ Вера с гордостью и восхищением рассказывала о том, как хорошо и удачно прошла в лесу конференция. «Прямо как в легальных условиях», — восторженно говорила она.

Комсомол рос и укреплял свои ряды. Росла вместе с ним и Вера.

В подполье, как нигде, партийный руководитель должен быть самостоятельным, смелым в принятии решений в зависимости от новой ситуации. Вера обладала этим качеством.

Летом 1925 года в Варшаве произошел такой случай. При попытке уничтожить опасного провокатора Цехновского три исполнителя — член Варшавского комитета Компартии Польши Гибнер и варшавские комсомольцы Кневский и Рутковский — вынуждены были вступить в перестрелку с полицией, которая преследовала их по улицам Варшавы. Израненные и обессиленные, они были задержаны и арестованы. Дело получило широкую огласку. Буржуазная пресса, описывая происшествие, из кожи вон лезла, обвиняя Компартию в применении индивидуального террора, и требовала суровой расправы с ней. На это надо было реагировать от имени партии. В Вильно состоялось заседание секретариата ЦК КПЗБ, на которое прибыла из Белостока Вера. Было решено немедленно издать воззвание от имени ЦК. Вера сказала, что у нее уже написан проект такого воззвания. Из потайного кармана своей сумочки она достала аккуратно сложенный листок тонкой бумаги, исписанный мелким почерком. Ознакомившись с текстом, мы внесли в него несколько поправок и отослали в нелегальную типографию. Воззвание было издано и широко распространено.