Виктор Урвачев - На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945

Можно предположить, что к ним намеревались принять какие-то меры, возможно, рассредоточить смутьянов по другим полкам. Однако к этому времени половину штатного состава 34-го иап составляли необстрелянные и едва обученные летать пилоты-сержанты. После того как из числа самых опытных пилотов двое были осуждены, а шестеро отчислены, полк утратил боеспособность. Может быть, поэтому в течение следующей недели всех этих летчиков вернули в полк.

Однако капитана Найденко, который еще в 1938 г. в Китае одержал первые победы в воздушных боях с японцами, тут же вновь откомандировали в распоряжение Главного управления. Оттуда он был направлен в авиадивизию, в составе которой принял участие в Сталинградской битве, стал командиром истребительного полка и увеличил свой боевой счет с 9 до 21 сбитого лично и в групповых воздушных боях самолета противника.

Вместо Найденко командиром 1-й эскадрильи был назначен старший лейтенант Юрий Сельдяков. В завершение командир полка приказал: «Для пользы службы старшего лейтенанта Урвачева перевести в 3-ю эскадрилью (из 1-й. – В. У. ) на ту же должность, лейтенанта Букварева – из 3-й эскадрильи в 1-ю эскадрилью на ту же должность» . Довольно туманное обоснование непонятной рокировки – «для пользы службы» .

Возможно, для комиссара полка Недригайлова напряжение этих дней тоже не прошло даром, и сразу после отправки штрафников и кадровых перетасовок в полку он убыл на месяц в госпиталь для излечения. Переутомился бедняга.

О том, что Степан Тихонов и Григорий Федосеев стали жертвой явления, известного в нашем отечестве как «компанейщина», возможно, свидетельствует также следующее. После них до конца войны еще 14 летчиков Московской ПВО были осуждены трибуналом, но никто из них «за уклонение от воздушного боя» . Почти все они попали под суд за аварии, поломку самолетов, за нарушение Наставления по производству полетов и были приговорены к лишению свободы на сроки от 3 до 6 лет. И даже летчик, застреливший однополчанина, получил наказание меньше, чем Степан и Григорий, – восемь лет.

Небезынтересно, что через неделю после приказа командира полка о приговоре Тихонову и Федосееву Президиум Верховного Совета СССР упразднил институт комиссаров в Красной армии и установил полное единоначалие, возложив ответственность за все стороны боевой и политической жизни целиком на командиров. А комиссары стали замполитами, и бывший батальонный комиссар В. П. Недригайлов получил звание майора.

А Степан Тихонов и Григорий Федосеев после штрафбата вернулись в авиацию и в июле 1943 г. были направлены в 146-й истребительный авиаполк, сформированный перед войной в Люберцах на основе 34-го и 16-го полков. За отличие в боях полк стал 115-м гвардейским, получил почетное наименование Оршанский, был награжден орденами Суворова, Кутузова и Александра Невского.

Федосеев показал себя как мастер маневренных воздушных боев, в которых сбил десять новейших немецких истребителей «Фокке-Вульф-190», добавив к ним по паре Ме-109 и Ю-87. Тихонов «специализировался» на бомбардировщиках – уничтожил три «Юнкерса» и «Хейнкель». Штурман-заместитель командира полка майор Тихонов и командир эскадрильи этого полка капитан Федосеев закончили войну в составе 1-го Украинского фронта в Германии. На груди у каждого из них было по два ордена Красного Знамени, медали «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», другие ордена и медали.

Летом 1942 г. летчики 34-го иап в боевой работе столкнулись также с трудностями использования появившихся радиолокационных станций. Полку были оперативно подчинены отечественная установка – радиоулавливатель самолетов РУС-2, а затем английская станция радиообнаружения самолетов МРУ-105, данные которых о противнике посты ВНОС через КП полка передавали перехватчикам.

Поначалу многие вылеты по этим данным на перехват самолетов противника были ложными – самолеты оказывались своими. Например, только за четыре дня 24–27 июля летчики 20 раз (!) взлетали «на перехват своих самолетов, принятых постами ВНОС за противника и впоследствии опознанных» , как писалось в донесениях штаба полка.

О том, как иной раз складывались эти «перехваты», свидетельствует тот, который 12 июля выполнили Виктор Коробов и Григорий Федосеев. При патрулировании парой в заданном районе они получили сообщение о самолетах противника и приказ их атаковать. Но, как потом докладывали летчики об обнаруженных самолетах противника, «на самом деле это были мы сами» .

Вскоре летчикам поступило новое сообщение о вражеских самолетах, находящихся ниже их пары. Они спикировали для атаки и… увидели два краснозвездных Яка. Те, в свою очередь, атаковали Федосеева, а затем Коробова, которые едва увернулись от них. Когда летчики, разобравшись, разошлись, пост ВНОС передал, что к объекту прикрытия вновь подходит противник, вскоре опознанный Коробовым и Федосеевым как два МиГа.

В подобных интермедиях приходилось участвовать и Георгию Урвачеву. Так, 24 июня он и старшина Александр Лушин были наведены постом ВНОС на самолет «противника». Согласно журналу боевых действий, летчики «заметили двухкилевой самолет. При опознавании самолет оказался «Боингом» , хотя, скорее всего, это был бомбардировщик Б-25 «Митчелл» компании «Норт Америкен». 5 августа в 6 часов утра Урвачева подняли на перехват Ю-88, которого на высоте 5500 м он опознал как еще один Б-25. А на следующий день Георгий Урвачев и Степан Тихонов взлетели навстречу «противнику», оказавшемуся нашим дальним бомбардировщиком ДБ-3ф.

Однако вскоре на четырех МиГах были смонтированы британские приборы IFF (система радиолокационного опознавания самолетов «свой – чужой»), и проблема отчасти была решена. О прогрессе в области обнаружения самолетов противника можно судить по тому, что всего за год до этого в оперативных документах полка делались записи: «03.07.41. 3 МиГ-3 вылетели на Н-7000 м на звук мотора. Самолет не обнаружен» . Вот такая система обнаружения – «на звук мотора» с помощью звукоуловителя.

В августе у Георгия Урвачева несколько учебно-тренировочных вылетов, и в том числе на новом типе самолета – Як-7. Это двухместный, с двойным управлением, хорошо управляемый и вооруженный истребитель с пушкой калибра 20 мм и двумя пулеметами калибра 12,7 мм, который мог соперничать с Ме-109 F («Фридрихом»), заходя ему в хвост за один-два виража. Надо полагать, полк готовился к перевооружению на новую технику.

В свою очередь, КБ «МиГ» работало над заменой у МиГ-3 двигателя АМ-35А с водяным охлаждением, снятого с производства с целью увеличения выпуска двигателей для штурмовиков Ил-2. К весне 1942 г. с двигателем воздушного охлаждения М-82 была построена опытная серия из пяти самолетов МиГ-9 и три из них поступили в 34-й полк для войсковых испытаний.