Рафаил Шнейвайс - Знатные женщины Южного Урала

— Павел Иванович, — сказала Наташа мастеру, — мне хочется испытать метод скоростного резания на своем револьверном станке. Как ваше мнение?

Мысль была смелая, тем более, что на участке, где работала девушка, этот способ еще не практиковался.

Мастер молчал. Это был плохой признак. «Пожалуй, еще откажет», — подумала Наташа и в волнении затеребила конец платка.

— Наташенька, я думал о том, как практически помочь тебе. Сейчас я позову технолога товарища Шешукова, мы осмотрим твой станок и договоримся.

Милованов ушел.

Занятая обработкой деталей, Наташа не заметила, как Шешуков и Милованов подошли к станку и стали наблюдать за ее работой.

— Наташа, — обратился технолог к девушке, — вы знаете, в чем заключается принцип скоростного резания?

Девушка смутилась, но ответила твердо:

— Да. Я много читала о Борткевиче и других скоростниках, много думала. Разрешите. Станок не подведет…

— Я считаю, — повернулся Шешуков к Милованову, — что об этом нужно серьезно подумать. Заходите ко мне после смены, поговорим обстоятельнее…

Наташа упорно училась. На комсомольском собрании она дала слово освоить скоростное резание и настойчиво готовилась к этому. Ей помогали мастер, технолог, товарищи, уже овладевшие новым методом работы. И вот наступил долгожданный день. Наташа по обыкновению пришла на смену на полчаса раньше.

— Ну, как? — увидев сменщика Шевкуна, спросила она.

— Все в порядке, — ответил весело тот и спросил, в свою очередь: — Почему так рано пришла?

— Ты виноват, — улыбнулась девушка. — Ведь ты тоже приходишь на работу за полчаса до смены.

— Значит, уговор держим крепко? — произнес довольным тоном Шевкун и провел рукой по станине: — Смотри, ни пылинки.

— По твоей руке не узнаешь. Она вся в масле, — улыбнулась Наташа.

Николай обидчиво спрятал свою руку за спину.

— Не сердись, я пошутила, — девушка ласково посмотрела на своего сменщика. — Помнишь, мы с тобой говорили еще на комсомольском собрании о переходе на скоростное резание?

— Ну и что? — живо спросил Николай.

— Сегодня перехожу.

— Вот это хорошо, — довольный Шевкун потоптался на месте и с уважением посмотрел на своего бригадира.

Прозвучал гудок. Низкие басовитые звуки хлынули в корпус цеха и замерли где-то далеко на заводском дворе.

Наташа включила ток и не спуская глаз следила за полетом стружки.

Через несколько секунд операция была закончена. Проверив еще раз измерителем отверстие детали, девушка вздохнула с облегчением: точно.

Она взяла с конвейера вторую деталь, и легкий дымок от трения детали о резец растаял в воздухе. Наташа не замечала, что и мастер, и технолог, и товарищи следят за ее работой, готовы прийти к ней на помощь в любую минуту.

В этот день Наташа Тихонова, вместо восьмидесяти роликов, обработала сто двадцать семь.

Это была победа.

…Усталая, но довольная результатами своей работы, она зашла к секретарю парторганизации.

— Слышал, Наташа, слышал, — поднимаясь из-за стола, заговорил тот. — Опыт скоростников мы думаем распространить по всему участку. Шешуков с Миловановым такого же мнения. С этой задачей мы справимся. Но вот что плохо, — секретарь завертел в руках карандаш, — не всегда мы даем продукцию высокого качества, хотя твоя бригада работает безупречно.

Секретарь прошелся по комнате и остановился перед девушкой.

— Как ты смотришь на заявление бригадира Аронова? Он думает вызвать твою бригаду на социалистическое соревнование «За отличное качество продукции».

— Посоветуюсь с членами бригады, — после некоторого раздумья ответила Наташа. — Конечно, вызов примем.

— Вот и хорошо. Начинайте. А мы тебя в этом деле поддержим.

Во время перерыва Наташа созвала членов своей молодежной бригады. Все были налицо: Николай Шевкун, Мария Ивахно, Нина Пичугина и др.

— Вот что, товарищи, — начала Наташа, — вы знаете, что 21 декабря исполняется 70 лет Иосифу Виссарионовичу Сталину. Вся наша страна готовится встретить этот день торжественно и порадовать Родину своими производственными победами. — Наташа внимательно посмотрела на своих товарищей. — Есть предложение заключить социалистический договор с бригадой товарища Аронова. Ваше мнение?

— Наше мнение одно, — поднимаясь, заговорил Николай Шевкун. — Вызов принять и стать на стахановскую вахту. Я лично обещаю выполнить ко дню семидесятилетия Иосифа Виссарионовича Сталина полторы годовых нормы.

— И я, — Мария Ивахно посмотрела на свою подругу Нину Пичугину, и, как бы сговорившись, девушки заявили своему бригадиру:

— Не беспокойся! Постараемся хороший подарок приготовить товарищу Сталину.

Наташа с гордостью посмотрела на своих подруг.

На следующий день после собрания Тихонова пришла в цеховой комитет.

— Начинаю соревнование с бригадой товарища Аронова. Вот наши условия, — подавая договор, заявила она председателю. Тот внимательно прочитал документ. Пунктов в нем было немного, но каждый из них говорил о самом главном — искреннем желании дать как можно больше продукции стране, бережливом отношении к станкам, разумной экономии смазочных средств и борьбе с браком.

Первое время выработка на доске показателей была почти одинакова: 160—180 процентов давала та и другая бригада.

Но однажды, придя на смену и взглянув на доску показателей, она увидела, что выработка бригады Аронова резко снизилась. Наташа помрачнела. Отставание Аронова она приняла как свое личное, как неудачу своей бригады. К доске подошел Шевкун.

— Видишь, Наташа.?

— Чему же ты радуешься?

— А что разве плохо, если мы впереди? — лучистые глаза парня уставились на девушку.

— Нет, но плохо, что они отстают, Николай, — ответила она тихо.

— Что ж, будем помогать, — после некоторого молчания произнес он решительно.

…День рождения товарища Сталина бригада Наташи Тихоновой отметила выполнением всех своих обязательств. К 21 декабря она дала полторы годовых нормы.

Уральская станица Исаково. Открытые всем ветрам и суховеям поля. Прежде богатые черноземом почвы истощались год от года хищнической переложной системой земледелия. Местные богатеи, владея широкими земельными участками, не признавали никаких агрономических советов.

— Какая уж там наука!.. Нам бы по-дедовски, с молитвой, хлебушко вырастить. А не уродился, значит, бог наказал. На все его воля…

Пахали мелко, сеяли вручную, удобрениями не пользовались. Поэтому и урожаи получали пестрые: то год уродится, то два года на поле колос от колоса — не услышишь и голоса.

Великая Октябрьская социалистическая революция освободила крестьян от гнета помещиков и капиталистов. Колхозный строй открыл перед трудящимися деревни широкую дорогу к культурной и зажиточной жизни, к науке высоких урожаев.