Бенгт Даниельссон - Гоген в Полинезии

и, наверно, уничтожил бы портрет, если бы не уплатил за него целых двести франков. И

Томас Бембридж с грустью упрятал картину в своем сарае, где ее нашли уже после смерти

Гогена. Со временем она попала в Королевский музей современного искусства в Брюсселе,

где висит и ныне 57. Неодобрительное отношение к портрету, можно сказать, пережило

заказчика: едва ли не во всех альбомах Сусанну ошибочно именуют «Мисс Кембридж».

Хотя мало кто из жителей Папеэте видел эту ужасную картину, молва быстро разнесла

по городу, что у Гогена нет ни такта, ни дарования. После этого никому уже не хотелось

заказывать ему портреты. Если кто-нибудь вообще об этом помышлял. Обозленный тем,

что впустую потерял три драгоценных месяца, Гоген решил незамедлительно покинуть

город и осуществить то, ради чего обогнул половину земного шара: изучать и писать

настоящих, неиспорченных дикарей.

Двадцатью годами раньше Пьер Лоти, чей роман о Таити Гоген хорошо знал, тоже был

разочарован Папеэте, и в своей книге он заранее утешал тех, кто пойдет по его стопам:

«Нет, тот, кто пожил лишь среди полуцивилизованных девиц Папеэте и через них

узнал обычаи и нравы горожан и ломаный таитянский язык портового люда, для кого

Таити всего лишь место, где легко удовлетворить свои страсти и потребности, - тот не

понял, что может дать этот остров.

Не понимают этого и более достойные люди (их, безусловно, большинство), которые

видят в Таити прежде всего романтический край вечного лета, изобилующий цветами и

прекрасными женщинами.

Подлинное очарование этого края заключается в другом, и далеко не всякий способен

его оценить. Чтобы найти его, надо уехать подальше от Папеэте - туда, куда еще не

вторглась цивилизация, где деревни с хижинами, крытыми листьями пандануса,

раскинулись под стройными кокосовыми пальмами на берегах коралловых лагун, рядом с

пустынным, безбрежным океаном!» 58

9.

«Вир», дряхлая посудина, на которой Гоген прибыл в Папеэте, как и все военные корабли, бросил

якорь недалеко от берега.

8.

Цель долгого плавания Гогена в 1891 г.: город и порт Папеэте, вид с гор.

21. Губернатор Лакаскад

(средний в первом ряду), которого Гоген обзывал «негром», в окружении своих подчиненных.

16.

Когда Гоген увидел Помаре V, на чье покровительство рассчитывал, король был уже мертв.

17.

Опечаленный, Гоген присоединился к траурной процессии и пошел за катафалком к склепу.

10.

Искатель рая Гоген, наверно, был удручен, увидев полный европейцев безобразный городишко.

11.

Какие же это дикари: мужчины упражняются с ружьями, женщины одеты в длинные мешковатые

платья...

II. Папеэте, столица Таити

в 1890-х гг.

1. Дворец короля Помаре

2. Католический собор

3. Протестантская церковь

4. Резиденция губернатора

5. Правительственные учреждения

6. Единственная в колонии почтовая контора

7. Казначейство

8. Управление общественных работ

9. Военный госпиталь

10. Клуб «Сёркл Милитер»

11. Музыкальный павильон

и танцевальная площадка

12. Увеселительный парк с 1895 г.

13. Овощной и мясной рынок

14. Ресторан «Ренвойе»

15. Дом лейтенанта Жено

16. Дом Жан-Жака Сюха

17. Дом Состена Дролле

18. Пансионат мадам Шарбонье

19. Дом Гогена, 1898-1899 гг.

20. Аптека мэра Карделлы

21. Типография Кулона

31.

Будни «мясного рынка» вдохновили Гогена на одну из его самых известных картин - «Та матете»,

которая теперь висит в Музее искусств в Базеле. Сидя на скамейке на рынке, ждут клиентов

девушки легкого поведения, которым Гоген придал стилизованные позы, заимствованные с

египетской росписи.

18.

В 1891 г. эта улица была торговым центром Папеэте. теперь она носит имя Поля Гогена. Магазин

слева принадлежал его другу Состену Дролле. В следующем доме, с верандой, был ресторан, где

Гоген завтракал и обедал.

ГЛАВА IV. Среди таитян

Лоти был безусловно прав, когда писал, что в деревне жизнь была куда примитивнее,

чем в Папеэте. Но все на свете относительно, и если сравнивать ее с райскими картинами,

которые Гоген рисовал себе во Франции, она выглядела до безобразия цивилизованной. В

роли распространителей европейской культуры выступали в первую очередь миссионеры,

моряки и торговцы. Итог был, как это легко себе представить, весьма неровным и

неудовлетворительным. Особенно рьяно внедряли цивилизацию, конечно, миссионеры.

Когда на Таити приехал Гоген, за плечами кальвинистов было почти сто лет деятельности

на острове, у католиков и мормонов - пятьдесят с лишком. Поэтому от таитянской религии

и мифологии мало что осталось. Большинство таитян не помнили даже имен своих старых

языческих богов и, наслышавшись миссионеров, стыдились (совершенно напрасно) своих

невежественных и диких предков. Зато они вызубрили наизусть катехизис, библейские

тексты, псалмы и молитвы. К какой бы секте ни принадлежали островитяне, все аккуратно

посещали церковь. А воскресенье чуть ли не целиком посвящалось богослужениям.

Мало того, собираясь вместе вечерами после работы, таитян частенько читали друг

другу Библию. Только никак не могли они уразуметь самую суть христианского учения.

Один французский чиновник описывает такое чтение, на которое он нечаянно попал.

«Человек шесть-семь сидели на таитянский лад (скрести ноги) на циновках, куря и

разговаривая; я сидел чуть поодаль. Один таитянин вслух читал Библию. Читал медленно,