Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

Въ этотъ же періодъ времени, наши западные союзники, ан-гло-французы, не преминули использовать отвлеченіе части германскихъ силъ на востокъ и приступили, въ концѣ апрѣля или началѣ мая, къ подготовкѣ собственнаго наступленія въ Артуа, сѣвернѣе Арраса. Генералъ Жоффръ, освѣдомленный Великимъ Княземъ о серьезности нашего положенія послѣ германскаго прорыва, началъ

свое наступленіе уже 9-го мая. Развернувшіеся на западѣ бои продолжались съ довольно большимъ, впрочемъ, перерывомъ по серединѣ, до конца іюня. Но эти наступательныя дѣйствія не остановили и даже не ослабили напора враждебныхъ силъ противъ насъ. Германское командованіе было увѣрено въ прочности своихъ позицій на западѣ и продолжало безбоязненно усиливать свои войска на востокѣ.

Неблагопріятно складывалась для Державъ Согласія и обстановка въ районѣ Дарданеллъ; затягивались также безнадежно переговоры о выступленіи Румыніи. Что касается Италіи, то, хотя правительствомъ Саландры и было подписано политическое соглашеніе въ концѣ апрѣля, но Италія выговорила себѣ мѣсячный срокъ для вступленія въ войну, которое, такимъ образомъ, отодвигалось до 26-го мая. Нашъ министръ иностранныхъ дѣлъ .0. Д. Сазоновъ, въ письмѣ отъ 27-го апрѣля на имя нашего посла въ Лондонѣ, горько сѣтовалъ на позицію, занятую въ переговорахъ съ Италіей союзной дипломатіей- вообще и англійскимъ министромъ иностранныхъ дѣлъ Грэемъ въ частности, согласившимися на слишкомъ широкія требованія Италіи. «Результатъ подобнаго веденія переговоровъ налицо, говоритъ онъ, п его нельзя назвать иначе, какъ полною капитуляціей трехъ великихъ державъ (Россія, Англія и Франція) передъ предъявленными имъ Италіей требованіями, при чемъ не удалось даже обезпечитъ достаточно скорое выступленіе послѣдней».

Ради какихъ же военныхъ результатовъ была, принесена Державами Согласія эта политическая «капитуляція»?

Италія открыла военныя дѣйствія противъ Австріи, дѣйствительно, 26-го мая. Но ея наступленіе на востокъ замерло въ пограничной же полосѣ на р. Изонцо.

Это было большой неожиданностью для Конрада, который всегда держался мнѣнія, что одновременное наступленіе Италіи и Росши создастъ неразрѣшимую для Австро-Венгріи задачу войны на два фронта. Въ стремленіи избѣжать таковой, въ австро-венгерскомъ генеральномъ штабѣ, какъ намъ позже стало извѣстно, обсуждалась даже мысль о заключеніи съ Россіей сепаратнаго соглашенія, съ уступкой послѣдней восточной части Галичины, какъ разъ по линіи р.р. Сана и Днѣсіра, но подъ условіемъ свободы дѣйствій .Австріи еъзападной части Балканскаго полуострова. Эти настроенія австрійцевъ, повидимому, даже создали временное колебаніе въ планахъ генерала Фалькенгайна, который одно время думалъ о пріостановкѣ дальнѣйшаго наступленія противъ Россіи и о поворотѣ

германскихъ войскъ на юіъ, въ сторону Балканъ, для установленія надежнаго сообщенія съ Турціей. Лишь колеблющаяся политика болгарскаго правительства, не выражавшаго еще окончательнаго рѣшенія стать на сторону Державъ Согласія, временно, до осени,, оставила германскую стратегію на прежнемъ пути и при прежней задачѣ — наступленія противъ Россіи. — Предоставивъ въ распоряженіе Австріи альпійскій корпусъ — для обороны Тироля и еще три дивизіи — для наблюденія за Сербіей п Румыніей, германское командованіе облегчило тѣмъ самымъ австрійцамъ задачу сосредоточенія необходимъ силъ противъ итальянцевъ. Въ результатѣ, съ русскаго фронта было переброшено австрійцами на границу съ Италіей лишь минимальное количество войскъ (по нѣкоторымъ источникамъ, всего 2 дивизіи) и, такимъ образомъ, выступленіе Италіи также не дало русскому фронту сколько нибудь осязательнаго облегченія.

Трудность изолированной борьбы съ соединенными силами гер-мано-австрійцевъ увеличивалась еще крайне недостаточнымъ развитіемъ въ нашемъ тылу рокадныхъ желѣзнодорожныхъ линій. Подкрѣпленія съ С.-З. фронта могли прибывать только «малыми пакетами», и немедленно же расходовались генераломъ Ивановымъ на подкрѣпленіе передовыхъ линій. Попытки организовать контръ-ма-невръ при такомъ способѣ расходованія резервовъ, естественно,, не удавались, и вновь прибывшія части быстро сгорали въ общемъ огнѣ пожара, не принося коренного измѣненія въ обстановкѣ.

Наконецъ, 7-го іюля, по иниціативѣ генерала Жоффра, въ Шантійи былъ собранъ междусоюзный военный совѣтъ, имѣвшій задачей обсудить мѣры помощи Россіи. По донесенію А. П. Извольскаго нашему министру иностранныхъ дѣлъ, генералъ Жоффръ, открывая засѣданіе, сказалъ, приблизительно, слѣдующее:

—Въ августѣ и сентябрѣ 1914-го года русская армія перешла въ наступленіе въ Восточной Пруссіи и Галичинѣ, чтобы облегчить положеніе французовъ и англичанъ, вооруженныя силы которыхъ отступали передъ напоромъ почти всей германской арміи. Нынѣшнее положеніе въ Россіи требуетъ такихъ же дѣйствій съ нашей стороны. Это необходимо съ точки зрѣнія какъ военной чести Франціи и Англіи, такъ и собственныхъ ихъ интересовъ.

Всѣ присутствовавшіе присоединились къ словамъ, выраженнымъ въ столь трогательной формѣ генераломъ Жоффромъ, и нашъ представитель (графъ Игнатьевъ) счелъ необходимымъ благодарить

собравшихся за намѣреніе предпринять наступленіе, имѣющее цѣлью облегчить наше положеніе на восточномъ фронтѣ.

Но дѣйствительность оказалась сильнѣе словъ и желаній. Новое англо-французское наступленіе въ Шампани и Артуа началось лишь 25-го сентября. Наступленіе же итальянцевъ, какъ я уже сказалъ, не развилось далѣе р. Изонцо. При такомъ положеніи, самостоятельное выдвиженіе ослабленной и обезкровленной сербской арміи являлось, конечно, нецѣлесообразнымъ. Русскія арміи, предоставлены себѣ, обречены были на дальнѣйшій отходъ.

12-го іюля началось наступленіе непріятеля п на Наревскомъ фронтѣ. Будь у нѣмцевъ побольше свободныхъ силъ въ описываемый періодъ времени, уже тогда могло бы со всей силою выявиться грозное значеніе восточно-прусскаго раіона. Извѣстно, что по вопросу о «направленіи» германскаго наступленія изъ этого раіона,. среди нѣмецкихъ военноначальнпковъ возникли серьезныя разногласія. Нѣмецкое командованіе восточнымъ фронтомъ было сторонникомъ глубокаго удара на Ковну и развитія затѣмъ широкой наступательной операціи въ направленіи на Вильну и на Минскъ. Ударъ этотъ, своевременно организованный, могъ создать, конечно,, очень трудное положеніе для нашихъ отступавшихъ сѣвернѣе Полѣсья армій. Но генералъ Фалькенгаинъ, не сочувствовавшій столь' широкому размаху, можетъ быть по недостатку силъ, п все еще опиравшійся на авторитетъ императора Вильгельма, ограничилъ первоначальное наступленіе изъ Восточной Пруссіи направленіемъ къ нижнему Нареву.