Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

Къ концу августа на фронтѣ С.-З. армій уже не было войскъ западнѣе линіи Бѣлостокъ—Брестъ и, такимъ образомъ, роковая опасность, висѣвшая надъ арміями этого фронта быть сдавленными двухстороннимъ охватомъ въ русской Польшѣ миновала.

Нашъ вынужденный отходъ изъ Галичины и Польши лѣтомъ 1915-го года вызывалъ у Верховнаго Главнокомандованія естественный вопросъ, гдѣ же тотъ наивыгоднѣйшій рубежъ, на которомъ .желательно было бы остановить дальнѣйшее продвиженіе непріятеля въ глубь страны. Казалось, что наиболѣе удобной и короткой линіей для нашего будущаго фронта къ сѣверу отъ Полѣсья представлялась линія къ юго-западу отъ желѣзной дороги Либава-Радзиви-литкн-Кошедары, (напримѣръ, въ южной части по теченію р. Ду-биссы); затѣмъ среднее теченіе р. Нѣмана (съ крѣпостями Ковна, Гродно и предмостнымъ укрѣпленіемъ у Олиты); далѣе Бѣловѣжская Пуща и крѣпость Брестъ-Литовскъ, которая уже примыкала къ верховьямъ Пинскихъ болотъ.

На фронтѣ этой линіи имѣлись природой заготовленныя для непріятеля препятствія, въ видѣ рѣкъ, которыя были усилены въ нѣкоторыхъ, наиболѣе важныхъ пунктахъ, крѣпостями и долговременными укрѣпленіями. Правда, крѣпости были въ періодѣ перестройки, но все же представляли извѣстную силу. Правый флангъ названнаго фронта упирался въ Либаву, представлявшую передовую базу для нашего миннаго и подводнаго флота. Обходъ же лѣваго фланга заставилъ бы противника втянуться въ лѣсисто-болотистыя пространства Полѣсья. Наконецъ, въ тылу прилегала, въ видѣ рокадной линіи, желѣзная доорга Либава-Вильна-Баранови-чи, съ нѣсколькими отвѣтвленіями въ сторону фронта.

Но не всѣ оцѣнивали такъ значеніе упомянутой линіи.

«Отечественная война», — пустилъ кто-то мысль, быстро привившуюся.

Надо, впрочемъ, сказать, что сближеніе наступившей войны съ Отечественной носилось вообще въ воздухѣ съ самаго ея начала. .Извѣстныя, напримѣръ, слова Императора Александра I объ условіяхъ, при которыхъ могъ быть заключенъ миръ съ Наполеономъ, почти дословно вошли въ рѣчь, произнесенную 2 августа 1914-го года его правнукомъ, послѣ торжественнаго молебна въ Зимнемъ .Дворцѣ по случаю открытія военныхъ дѣйствій съ нѣмцами.

Въ тотъ періодъ времени, о которомъ идетъ рѣчь, оскорбленное самолюбіе русскихъ людей сравненіемъ развертывавшихся событій съ обстановкой 1812-го года, повидимому, стремилось вложить въ отступленіе, являвшееся несомнѣнно вынужденнымъ, идею какого-то преднамѣреннаго внутренняго замысла.

— Чѣмъ дальше мы уйдемъ на востокъ, тѣмъ лучше. Придетъ

наше время, тогда зарвавшемуся нѣмцу труднѣе будетъ убраться во-свояси.

Да, конечно, война въ концѣ лѣта 1915-го года приняла для русской стороны характеръ «отечественной». Но лишь въ смыслѣ перенесенія ея на отечественную территорію. Всякое иное сближеніе переживавшагося времени съ эпохой 1812-года являлось неправильнымъ и практически только вреднымъ.

Въ самомъ дѣлѣ, оно приводило лишь къ тому, что подъ конецъ отступленія довольно легко отдавалось то пространство родной земли, которое, въ сущности, можно было оберечь отъ тяжестей непріятельскаго нашествія. Начиная съ конца августа, врагъ уже не съ. прежней энергіей нажималъ на наши войска.

Замѣчалось даже нѣкоторое ослабленіе его силъ, вслѣдствіе увода ряда австро-германскихъ дивизійвъ тылъ. Теперь то мы знаемъ, что во второй половинѣ августа германское командованіе задумывало уже новую операцію въ сторону Балканъ и потому стало перевозить въ южную Венгрію часть своихъ дивизій. Между тѣмъ въ нашихъ войскахъ, подъ вліяніемъ мысли объ отечественной войнѣ, постепенно вырабатывалась дурная деморализующая привычка, какъ тогда говорили «выравнивать» фронтъ. Достаточно было непріятелю толкнуть наши войска назадъ въ одномъ какомъ-либо мѣстѣ, чтобы отступали и сосѣди, во избѣжаніе угрозы флангу. Съ этой легкостью отхода на неатакованныхъ пли слабо атакованныхъ участкахъ боролись вначалѣ недостаточно энергично, и зло постепенно пустило болѣе глубокіе корни; оно пріобрѣло даже какъ бы право нѣкоторой законности.

Съ другой стороны, обратное отобраніе каждой пяди отданной врагу земли, при современныхъ способахъ ея закрѣпленія и отсутствіи у насъ достаточныхъ техническихъ средствъ, должно была столкнуться съ крайними трудностями, почти невозможностью.

Обо всѣхъ этихъ обстоятельствахъ мнѣ неоднократно приходилось докладывать Великому Князю Верховному Главнокомандующему, убѣждая его громко произнести свое властное слово для прекращенія дальнѣйшаго отхода. Я напоминалъ Великому Князю, какое магическое дѣйствіе произвело его слово въ августѣ 1914-го года, когда потребовалось вырвать побѣду изъ рукъ австрійцевъ. Великій Князь терпѣливо меня выслушивалъ, но... молчалъ. Была ли это потеря вѣры въ войска, пли же сознаніе, что онъ доживаетъ, въ должности Верховнаго, свои послѣдніе дни и по-

тому не долженъ затруднять работы ген. Алексѣева, Главнокомандующаго С.-З. фронтомъ, пріобрѣтавшаго все большее вліяніе на ходъ дѣлъ и очевидно шедшаго ему на смѣну, мнѣ осталось не

извѣстнымъ. .

—Ваше Высочество, пока вы у власти, Россія знаетъ только

васъ одного и только вы одинъ отвѣчаете за общій ходъ воины! —

сказалъ я ему однажды.

— Я подумаю, — коротко отвѣтилъ мнѣ Великій Князь, замявъ этимъ дальнѣйшій разговоръ! Только въ послѣднемъ словѣ, передъ своимъ отбытіемъ пзъ Ставки, благодаря меня за совмѣстную годо-зую работу, Великій Князь добавилъ:

_Я особенно цѣнилъ ваше откровенное слово, высказывавшееся мнѣ во всѣхъ случаяхъ!

Я понялъ о какомъ случаѣ онъ говорилъ.

Явились, впрочемъ, и другія обстоятельства, которыя сдѣлали неосуществимою остановку русской арміи на той линіи фронта, о которой я говорилъ въ началѣ моего настоящаго очерка.

Пока наши войска удерживали въ своихъ рукахъ, хотя бы только и частично, территорію Восточной Пруссіи, до тѣхъ поръ было немыслимо распространеніе непріятельскихъ вооруженныхъ силъ въ направленіяхъ къ среднему и нижнему Нѣману. Но, съ отступленіемъ послѣ февральскихъ боевъ нашей 10-й арміи къ Нѣману и Бобру и послѣ окончательнаго оставленія въ серединѣ марта мысли о возстановленіи прежняго положенія, правый флангъ нашего стратегическаго фронта оказывался на-вѣсу. Германцы получали возможность продвиженія не только въ направленіи на Ковну, но и въ обходъ этого пункта съ сѣвера , со стороны Тильзита на Шав-ли. Значеніе Риго-Шавельскаго района, черезъ который возможенъ былъ обходъ нашихъ войскъ съ сѣвера, начало вырисовываться тогда съ полной отчетливостью.

Опытный глазъ генерала Людендорфа сразу оцѣнилъ выгоды вторженія германскихъ войскъ въ Россію черезъ Литву и Курляндію. Однако настойчивыя аттаки русскихъ армій на Карпатахъ и грозившій нашимъ противникамъ развалъ австро-венгерскаго фронта отвлекалъ въ то время вниманіе германскаго верховнаго командованія въ другую сторону. Тѣмъ не менѣе Людендорфу, подъ предлогомъ демонстраціи, все же удалось собрать на фронтѣ Юрбургъ-Мемель нѣсколько кавалерійскихъ и пѣхотныхъ дивизій, съ которыми генералъ Лауэнштейнъ — бывшій германскій военный агентъ въ Петербургѣ — и произвелъ въ концѣ апрѣля вторженіе въ Литву на Шавли и Либаву.