Николай Мордвинов - Дневники

11/VIII

ХАРЬКОВ

Был на концерте в Доме отдыха научных работников. Приняли горячо. Обратно ехали с молодым научным работником, который взволнованно хвалил мой «Русский характер». В темноте я не обратил на него особенного внимания. Оказалось, что он — урод. В последний день войны близко от него разорвалась мина — раздробила ему челюсть, оторвала губы и часть носа…

«На пути в санбат стеганула разрывная в руку и совсем у санбата осколком снаряда ранило ногу… Вот так и кончил последний день войны… Тяжело мне было слушать ваш рассказ, очень тяжело, я было стал вас ругать за жестокость… Дослушал до конца с большим трудом… А дослушав, остался чрезвычайно вам признателен. Он дал мне силы жить… Хотя, Николай Дмитриевич, кабы вы знали, как невыносимо тяжело без своего лица… вместо этого, — потрогав свое лицо, сказал он, — уродства я имел смазливое… Особенно в моем возрасте тяжело…»

12/VIII

«ОСОБОЕ МНЕНИЕ»

Насчет этого опуса театра у меня тоже особое мнение, не совпадающее с газетами.

Политический ширпотреб, который может идти только как принудительный ассортимент. Вот так холодные сапожники от политики и искусства дискредитируют жизненно необходимое дело.

Я испытывал какое-то личное оскорбление, когда талантливые артисты, принося максимум умения, изобретательности, таланта, за весь свой труд остаются ненужными, неинтересными, никчёмными. И особенно это остро чувствуешь, когда вправо от тебя мирно похрапывают, а влево ругаются за истраченные деньги на билеты.

Зал сегодня офицерский, политически воспитанный, но… Вот так можно зрителя отучить любить современную тему.

В спектакле и пьесе все верно, все на месте, до тошноты размеренно, каждая мысль сама по себе и полезна и ценна, а произведение до того серо и беспросветно, что слов не находишь.

Спектакль не пойдет…

21/VIII

«ОТЕЛЛО» (Театр музкомедии)

Сегодня играл весьма посредственно. Измучился, но зрителя так и не взял. В зале все время стоял шумок. Администратор объяснил это переполненностью зала и духотой. Как бы то ни было, но на душе противновато, играю сегодня не на высоте. Так и не сделал ничего до конца спектакля. Играл как будто бы собранно, но все получалось как-то формально и души моей не трогало.

«Апломба» сегодня не было. «Апломб» в понимании Островского — великая сила. Он действительно необходим в искусстве… Это вера в себя, вера в дело, в свое искусство и его большие цели… Он убеждает, делает убедительным, светлой голове — он большой помощник, он выявляет талант. Конечно, к слабой голове он много прибавит ерунды и в конце концов приведет к тупику, к самомнению, к зазнайству, к потере понятия о ценностях, к безвкусице. В конце концов он будет служить в узколичных целях, для личного, мелкого благополучия субъекта.

А впрочем, когда я могу сказать, что я обладаю им в личных или в общественных целях?

Трудно, но должно знать это всегда точно.

1/IX

Почему это так получается, где корни, откуда происходит? Вдруг роль или рассказ, как сегодня, ни с того ни с сего начинают звучать совсем-совсем по-новому, неожиданно, как не думал, в новых приспособлениях, ритмах, темпах, красках, даже мыслях? Правда, я не даю себе поблажки и не позволяю выступать вполноги, и тем не менее, сегодня на эстраде, не готовясь, вдруг, по какому-то наитию я прочел «Чудру» — все заново, иначе, как не читал и не думал читать. Читал так, что это исполнение можно характеризовать как новое в моей жизни, особенное в моей манере подавать автора и материал.

Все получилось как-то особенно осмысленно, не дробно, особенно проникновенно и вдумчиво, по-живому и глубоко…

Приходили чужие люди и говорили о «мурашках по коже»… В чем дело? Давно не было такого на спектаклях, прорвалось в рассказе.

4/IX

«ОТЕЛЛО» (Театр музкомедии)

Ю.А. на собрании труппы сказал:

— Принципиально новое, не считая трактовки, в исполнении Н.Д. роли Отелло — в том, что он играет не роль, а спектакль, пьесу. Поэтому спектакль не стареет, а молодеет. Не изнашивается, а крепнет. Раньше брали за правило гастролеры, что чем хуже вокруг, тем лучше основному исполнителю. Для Н.Д. чем хуже кругом, тем он более расстроен и страдает, тем чаще и настойчивее его ко мне требования, чтобы я следил за спектаклем.

6/IX

Смотрел «Студента III курса» [272] Пьеса «Студент III курса» А. Г. Давидсон и А. В. Борозиной шла в постановке И. С. Анисимовой-Вульф. Режиссер К. К. Михайлов. .

Прекрасный, молодой, волнительный спектакль. Это украшение нашего репертуара. И зря болтал кое-кто из наших, что это сентиментально и несерьезно. Как это выгодно отличает работу Вульф [273] Анисимова-Вульф Ирина Сергеевна (1906–1972) — актриса, режиссер, педагог, заслуженный деятель искусств РСФСР. С 1934 года — в Театре-студии под руководством Ю. А. Завадского, в 1936–1938 годах — в Ростовском-на-Дону театре имени М. Горького, с 1946 года — режиссер Театра имени Моссовета. Играла с Н. Д. Мордвиновым (Яровой) роль Пановой в спектакле Театра имени М. Горького «Любовь Яровая». Поставила спектакли «Закон чести» А. П. Штейна, «Ленинградский проспект» И. В. Штока, «Король Лир» У. Шекспира с Н. Д. Мордвиновым в главных ролях. от всяких «Особых мнений». У Вульф и решение спектакля, и мизансцены, и вскрытые характеры, и найдено обаяние — и по частям и в целом.

10/IX

«ОТЕЛЛО» (оперный театр)

Последний спектакль. Столпотворение.

Двери смели. Стекла побили, стеклом людей поранили. По администратору, подмяв его, прошлись. Скорая помощь выезжала. Милиция сдала все свои позиции, отступила. На спектакль прорвалось до 600 человек безбилетных! Где они все разместятся, если официально выдан чуть не двойной комплект билетов?

Зал, несмотря на большую переполненность, сидит тихо. Абсолютная тишина, хоть люди стоят плечо в плечо.

Играл хорошо 4 и 5 акты.

12/IX

МОСКВА

На Беридзе взят грузин [274] Речь идет о фильме «Далеко от Москвы» режиссера А. Б. Столпера (роль Беридзе играл В. И. Квачадзе). , по предложению Большакова [275] Большаков Иван Григорьевич (р. 1902) — деятель советской культуры, с 1939 года — председатель Комитета по делам кинематографии при СНК СССР, в рассматриваемый период министр кинематографии. .

— На роль Беридзе надо взять грузина. Вы потеряли политическое чутье!

Столпер клянется, что хотел снимать меня, что ничего не мог сделать. Спектакль вчера был дважды обсужден и признан как большая удача театра. Хвалят все и всех.

Признана как большая работа — Марецкой, Раневской [276] Раневская Фаина Георгиевна (р. 1896) — актриса, народная артистка СССР. В 1949–1955 годах и с 1963 года — в Театре имени Моссовета. В «Рассвете над Москвой» играла роль старой ткачихи Агриппины Семеновны Солнцевой. Выступала также вместе с Н. Д. Мордвиновым в спектакле «Закон чести» А. П. Штейна (роль Лосевой). и… вроде как и меня. Находят, что образ решен заново и является новым в трактовке партийного руководителя. Это представители поколения, что уже «близки к коммунизму».