Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Но Ленин умел быть оптимистом несмотря ни на что ! И ведь вышло по Ленину: через три года «похороненная» Каутским партия совершила социалистическую революцию, а немцы этого сделать так и не сумели.

В эмиграции Ленину часто приходилось иметь дело не с идеальным окружением, нередко – с враждебным окружением, но почти всегда – лишь с выборочно толковым окружением. Что оставалось делать – посылать бестолковых или непонятливых к чёрту?

А с кем работать?

Приходилось работать с теми, которые были. Взять, скажем, помянутого выше Карла Радека…

Вот Ленин уже во время Первой мировой войны пишет Радеку в августе 1915 года из Зёренберга в Берн:

«Дорогой тов. Радек!

Получил Ваше письмо к Wynkoop`у [Д. Вайнкоп, председатель Социал-демократической партии Голландии (партии „трибунистов“). – С.К. ] и отсылаю его с первой почтой. Приписываю ему, что надо тотчас браться за работу, если хотеть приготовить декларацию (не говоря уже о новом Коммунистическом манифесте).

Мы дали 1) манифест, 2) резолюции, 3) проект декларации. Давайте же скорее поправки или контрпроекты. Спешите!! Опоздаем!!..» [575]

Как видим, вполне товарищеский тон… Ленин в этом письме с Радеком вполне доверителен:

«Я лично против участия „Нашего Слова“ (меньшевистская газета, издававшаяся в Париже при участии Троцкого. – С.К .), но не стал бы делать из этого ультиматум. Почему против? 1) Это разврат, ибо само „Наше Слово“ не объявило себя самостоятельной , третьей (кроме ЦК и ОК) партией или группой для работы в России…», и т. д. [576]

Суть заключалась в том, что Троцкий в партийной среде изображал из себя стоящего якобы «над схваткой» большевиков (с их ЦК – Центральным Комитетом) и меньшевиков (с их ОК – Организационным Комитетом), но чётко своей позиции, как третьей силы, публично не определял, хотя то и дело поддерживал меньшевиков с Плехановым и будущим антиленинцем Алексинским.

Подобным образом (якобы «ни нашим, ни вашим», а на самом деле – врагам Ленина и России) Троцкий будет вести себя и позже, вспомним его знаменитое и провокационное «Ни войны, ни мира» в начале 1918 года!

Радек в то время работал в германской социал-демократии, боролся против шовинизма и империалистической войны, входил в левую интернационалистскую группу германского-социал-демократа Юлиана Борхардта (1868–1932), и Ленин, явно, конечно, преувеличивая (требуй невозможного, получишь максимум!) заявлял: « Группа Борхардта, если она выступит (вместе с нами или отдельно)… сыграет всемирно-историческую роль ».

Зато дальше Ленин в августовском письме Радеку очень жёстко отзывается о Кларе Цеткин, с которой много уже сотрудничал и будет сотрудничать в будущем, особенно – после Октября 1917 года: « А Цеткина и К 0 , имея в руках всё (газеты, журналы, …возможность ездить в Швейцарию и проч.), не сделала за 10 месяцев ничегодля объединения международных левых. Это позор!) » [577]

В постскриптуме Ленин не советует Радеку «идти в солдаты» и прибавляет: « Лучше эмигрируйте. Ей-ей, лучше. Работники левые теперь до зарезу нужны …»

Но вот в марте 1916 года Ленин пишет Зиновьеву

«…Составляю тезисы нашего „Antrag“ („Предложения“. – С.К. ) к 23/IV о „программе мира“.

Привлечь ли к этой работе Радека? Думаю, что нет. Радек ведёт себя так подло! Я до сих пор (Обещано было 10.II.1916! Дело страдает безбожно. Прямо издевательство) не имею многих экземпляров тезисов и мне противно писать Радеку, раз он хочет склоки…» [578]

Как это понимать?

А так и понимать! Ленин-то не изменился, но и Радек не изменился в том смысле, что не способен на неизменно твёрдую позицию. И Ленин в ноябре 1916 года в огромном письме Инессе Арманд поясняет:

«Об Радеке – о „ссоре“ (???!!!) с Радеком. Я уже имел весной спор с Григорием (Зиновьевым. – С.К. ), который совсем не понял тогдашнего политического положения и упрекал меня в разрыве с Циммервальдской левой. Это вздор.

Связь с Циммервальдской левой тоже условная вещь. Во 1-х, Радек не = Циммервальдская левая. Во 2-х, с Радеком не было „разрыва“ вообще, а лишь в определённой сфере . В 3-х, связь с Радеком нелепо понимать так, чтобы нам связывали руки в необходимой теоретической и практической борьбе…» [579]

Ясно, внятно и – что наиболее существенно, верно политически и…

И человечески – тоже!

Если ты, конечно, не «тварь дрожащая», но честный политический вождь будущей революции.

Неясны же здесь для современного читателя, возможно, слова о «Циммервальдской левой»… Подробно на том, что имеется в виду, мы остановимся позже, а пока просто сообщу, что так была названа левая часть международной конференции интернационалистов, которая состоялась в Швейцарии в деревне Циммервальд 5–8 сентября 1915 года…

Приведу ещё один отрывок из того же письма Ленина Арманд, касающийся Радека:

«Радек весьма подло выпер нас из редакции „Vorbote“ (социал-демократический журнал. – С.К .). Радек держит себя в политике как … торгаш, наглый, нахальный, глупый…

Не тут-то было, милейшие поросята! Связать себя в политике я не дам. Хотите воевать? Идите открыто. А роль Радека – исподтишка натравливать молоденьких поросят, а самому прятаться за „Циммервальдскую левую“ – верх подлости. Самый паршивый… (это многоточие вставлено не мной, а самим Лениным вместо слова, и это многоточие весьма красноречиво. – С.К. ) …не мог бы подлее торгашествовать, лакействовать и интриговать за спиной» [580].

Да, в выражениях Ленин не стеснялся – он был эмоционален. Но для резкостей были ведь, как правило, и веские причины, несправедливо резким Ленин бывал нечасто как до, так и после революции.

С тем же Радеком приходилось и ругаться и сотрудничать после революции не только Ленину, но позднее и Сталину – тоже мастеру допустимых компромиссов и ещё большему стороннику их, чем Ленин.

А сколько Ленину пришлось помучиться ещё в эмиграции с Троцким!?

Ленин в своих работах называл его «Иудушкой» – куда уж дальше! Однако Троцкий пользовался в революционной среде влиянием: мог навредить, но мог в какой-то момент и поддержать, а его поддержка могла оказаться весомой.

Так как быть с Троцким, когда он может быть полезен? Не Ленину полезен, а делу Ленина полезен, то есть – делу борьбы за освобождение рабочего класса от эксплуатации капиталом, а России – от царизма…

Что ж, приходилось не отталкивать руку Троцкого, а пожимать её, когда она была протянута.

Беспринципность? Политиканство? Двуличие?

Дудки!

Когда ты, находясь в политике, поступаешь в той или иной ситуации тем или иным образом для того, чтобы получить от олигархии «кость» «власти», а с ней – лишний пакет акций, новый особнячок, сытную жратву и питьё, длинноногих красоток на Канарах, катание по всему миру и т. п., это, да! – политиканство и беспринципность.