Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Написанное Лениным в доверительном письме было не позой, и не фразой. Это было выражением точного понимания им как сложности эпохи, так и её созидательных, преобразующих возможностей.

23 августа 1921 года Ленин публикует в „Правде“ статью „Новые времена, старые ошибки в новом виде“ (ПСС, т. 44, с. 101–109). Рекомендую читателю самому с ней познакомиться, чтобы лишний раз убедиться – при всех трудностях и проблемах Ленин смотрел на ситуацию трезвым, деловым взглядом и деловым образом ставил перед Советской властью очередные задачи момента.

После окончания Гражданской войны перед Россией Ленина встали два комплекса задач.

С одной стороны России предстояло делать то, чего не делал до неё никто и никогдав мировой истории. Предстояло создавать плановую экономику; методом проб и ошибок формулировать принципы эффективного государственного управления в обществе без рыночных регуляторов и без имущей правящей элиты; формировать и прививать новые общественные и межличностные отношения…

Иными словами, первый комплекс задач был абсолютно новаторским, первопроходческим, небывалым, связанным с генеральной задачей построения социализма в России. Здесь Россия Ленина была абсолютным социальным мировым лидером, шла в неизвестное, предпринимала грандиозный социальный эксперимент, не имеющий прецедентов.

С другой стороны, Россия должна была проделать то, что многие страны уже осуществилизадолго до неё… Так, в Японии с конца XIX века было введено всеобщее начальное образование, чего в царской России не было даже перед Первой мировой войной, и теперь России Ленина надо было догнать в деле народного образования ту же Японию, а также – Германию, Англию, Швейцарию, Францию и ещё ряд европейских стран…

Здравоохранение, медицина, обеспечение коммунального хозяйства городов водопроводом, канализацией, электроэнергией – и здесь России Ленина, политически весь мир обогнавшей, предстояло вначале догнать развитой мир.

А социальное страхование?

А производительность труда и техническое оснащение производства?

А наука?

А квалифицированные рабочие кадры?

Ведь и здесь, как и по десяткам других экономических, социальных и культурных позиций России надо было до-го-нять!

Непростая задача?

Противоречивая задача?

Э-э, если бы всего лишь так, но всё ведь было принципиально сложнее… Оба комплекса задач были – каждый сам по себе, а тем более – взятые во взаимосвязи, не то что непростыми и противоречивыми. Они были почти неподъёмными, почти не решаемыми…

Да ещё и в те краткие исторические сроки, в которые эти комплексы задач надо было решить.

Да ещё и в разорённой стране…

Да ещё и при угрозе новой интервенции и при подрывной деятельности внутри страны, направляемой извне…

Тем не менее сам тот факт, что Россия на практике начала решение обоих комплексов задач, проводя новаторский социальный эксперимент, позволял рассчитывать на успех в решении как первого, так и второго комплекса задач.

Скажем, честь изобретения радиотелеграфии – собственно, радио, принадлежит, как ни крути – России. Радио действительно изобрёл Попов, это – факт. Но таким же фактом стало катастрофическое отставание родины радио от передовых стран в области радиосвязи к 1917 году.

Радиоинженер М. А. Бонч-Бруевич (1888–1940) с 1916 года занимался изучением электронных радиоламп и впервые организовал отечественное производство этих ламп, но поддержки от царя не имел. Лишь в 1918 году Бонч-Бруевич при поддержке Ленина создал Нижегородскую радиолабораторию, ставшую ведущим отечественным центром радиотехники. Ленина увлекала идея «газеты без бумаги и расстояний», и 5 февраля 1920 года он писал Бонч-Бруевичу в Нижний Новгород:

«Михаил Александрович!

…Пользуюсь случаем, чтобы выразить Вам глубокую благодарность и сочувствие по поводу большой работы радиоизобретений, которую Вы делаете… Всяческое и всемерное содействие обещаю Вам оказывать этой и подобным работам.

С лучшими пожеланиями

В. Ульянов (Ленин) » [1240]

В 1922 году по заданию Ленина М. А. Бонч-Бруевич спроектировал и построил в Москве первую в мире мощную радиовещательную станцию имени Коминтерна. Интересовался Ленин и работами Нижегородской лаборатории по телевидению и дальней радиолокации [1241].

В итоге Россия Ленина, а точнее – Россия Сталина, пошедшая после смерти Ленина к социализму под знаменем Ленина, через двадцать лет после первых работ М. А. Бонч-Бруевича вошла в число стран с наиболее развитой радиопромышленностью.

И это – тоже факт!

Эксперимент всегда связан с поиском чего-то нового, а поиск нового – неотъемлемый элемент творчества. И как раз на творческие силы масс рассчитывал Ленин, потому что впервые в мировой истории огромной страной руководили люди, прямо опирающиеся в своём преобразовании общества на массы и имеющие целью обеспечить интересы масс.

И даже более того! Новые лидеры России ставили перед собой и перед массами задачу не только обеспечить насущные интересы масс, но и всесторонне развить их, далеко выводя интересы масс за рамки извечного «Хлеба и зрелищ» к подлинной физической и духовной культуре всех, а не только элитарных, слоёв общества.

Ленин верил в силы людей из народа. Характерно в этом отношении его замечание при обсуждении 22 апреля (5 мая) 1905 года на III съезде РСДРП резолюции об отношениях рабочих и интеллигентов в социал-демократических организациях.

В конце концов всё закончилось следующим решением: «Съезд считает излишним выносить особую резолюцию об отношениях рабочих и интеллигенции в партийных организациях и переходит к следующему вопросу порядка дня» [1242].

Ленин тогда бросил:

– Я не мог сидеть спокойно, когда говорили, что рабочих, годных в члены комитета, нет. Вопрос оттягивается; очевидно в партии есть болезнь. Рабочих надо вводить в комитеты. Удивительно: литераторов на съезде всего три, остальные – комитетчики, а между тем литераторы (Ленин и себя определял как «литератора». – С.К .) – за введение рабочих, а комитетчики почему-то горячатся… [1243]

Прошло более 10 лет (и каких лет!) и в августе 1918 года в «Письме к американским рабочим» Ленин заявил:

«На каждую сотню наших ошибок… приходится 10 000 великих и геройских актов…

Но если бы даже дело обстояло наоборот, – если бы на 100 наших правильных актов приходилось 10 000 ошибок, всё-таки наша революция была бы, и она будет перед всемирной историей , велика и непобедима, ибо первый раз не меньшинство, не одни только богатые, не одно только образованные, а настоящая масса, громадное большинство трудящихся сами строят новую жизнь, своим опытом решают труднейшие вопросы социалистической организации…» [1244]