Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Сильная духом часть партийных и советских работников, люди, по позднейшему выражению партизанского генерала Вершигоры, «с чистой совестью», решительно стояли за Ленина и Сталина.

Внутренне же нестойкая часть партийных и советских работников, склонная к позе, к амбициям, к личному преуспеянию и достатку, стала быстро тянуться к Троцкому, как естественному выразителю их настроений.

А кроме того в партии постепенно образовалась не очень многочисленная, но очень напористая группа «правых». Эти исходили из того, что добра от добра не ищут, и раз уж «мы» взяли власть, то не надо дразнить гусей (то есть – капиталистический мир), а надо постараться устроить из России что-то вроде бы социалистическое, но и капиталистическое – тоже.

Собственно, «левый» Троцкий был здесь заодно с «правыми». Недаром у большевиков издавна бытовала присказка: «Пойдёшь налево, придёшь направо». И партия, первые годы шедшая за Лениным безоглядно, теперь оказывалась перед угрозой ширящегося раскола. Уже сталинская статья «Ленин, как вождь и организатор РКП», опубликованная в «Правде» 23 апреля 1920 года к 50-летнему юбилею Ленина, была не столько юбилейной, сколько боевой, полемической.

Сталин начал её так:

«Существуют две группы марксистов. Обе они работают под флагом марксизма, считают себя „подлинно“ марксистскими. И всё-таки они далеко не тождественны. Более того: между ними целая пропасть, ибо методы их работы диаметрально противоположны. Первая группа обычно ограничивается внешним признанием марксизма… Расхождение слова с делом – такова основная болезнь этой группы. Отсюда разочарования и вечное недовольство судьбой, которая сплошь и рядом подводит её, оставляет „с носом“…» [1335]

Далее Сталин писал, что имя этой группе в России – меньшевизм, а в Европе – оппортунизм, и ссылался на давнюю характеристику, принадлежащую видному деятелю польской и немецкой социал-демократии Лео Тышке (1867–1919), убитому в берлинской тюрьме. Тышка однажды метко заметил, что кое-кто не стоит, а лежитна точке зрения марксизма.

Сталин не был сторонником раскола, поэтому он писал не об оппозиционерах в РКП(б), а об уже вышедших «в тираж» меньшевиках. Но, говоря о «лежащих» на марксизме деятелях, подразумевал Сталин, вне сомнения, троцкистов и прочих оппозиционеров.

О второй же группе было сказано так:

«Вторая группа, наоборот, переносит центр тяжести вопроса от внешнего признания марксизма на его проведение, претворение в жизнь… В своей деятельности она опирается не на цитаты и изречения, а на практический опыт, проверяя каждый свой шаг на опыте, учась на своих ошибках и уча других строительству новой жизни… Имя этой группы – большевизм, коммунизм.

Организатором и вождём этой группы является В. И. Ленин…» [1336]

Сталин относился ко второй, естественно, группе и был её вторым лидером после Ленина. После смерти Ленина он эту группу возглавил.

Имея же в виду Троцкого и его послеоктябрьских новоявленных адептов, Сталин точно и пророчески – пророчески в отношении Троцкого, Зиновьева, Каменева, Рыкова, Бухарина, Томского, Пятакова и многих других – писал, завершая статью:

«В наше время пролетарской революции, когда каждый лозунг партии и каждая фраза вождя проверяется на деле, пролетариат предъявляет своим вождям особые требования. История знает… вождей бурного времени, вождей-практиков, самоотверженных и смелых, но слабых в теории.

Есть и другого рода вожди, …сильные в теории, но слабые в делах организации и практической работы.

Чтобы удержаться на посту вождя пролетарской революции, необходимо сочетать в себе теоретическую мощь с практически-организационным опытом пролетарского движения…

В этом, между прочим, нужно искать объяснение того факта, что Ленин, и именно он, является ныне вождём самой сильной и самой закалённой в мире пролетарской партии» [1337].

Статья Сталина менее всего была призвана «похвалить» Ленина. Сталин видел свою задачу в ином: весомо и зримо расставить всё по свои местам.

В 1920 году в партии, насчитывающей уже сотни тысяч членов, лишь немногие тысячи (с учётом потерь в гражданскую войну) в полной мере сознавали значение и роль Ленина в создании совершенно новой социалистической партии – партии не рассуждающей, а победоносной! А троцкистский «пиар» вовсю надувал Льва Давыдовича Троцкого.

Вот Сталин и сказал, громко и гласно – кто есть в партии кто!

С момента написания «юбилейной» статьи Сталина прошло два с лишним года, и за это время раскол партии стал фактом, что лучше всего подтверждал сам Ленин в своём обращении к партии – пока что сугубо конфиденциальном, скрытом в засургученном пакете…

Имеется в виду, конечно же, известное ленинское «Письмо к съезду».

Происхождение его таково…

23 декабря 1922 года Ленин уговаривает врачей разрешить ему диктовки по 5-10 минут. Тогда и появилось это знаменитое и вызывающее по сей день столько споров «Письмо». Аутентичность его бесспорна, что доказывают позднейшие публичные ссылки Сталина на него, причём – как раз на его последнюю часть, которая касалась только Сталина.

Вот начало письма:

«Я советовал бы очень предпринять на этом съезде (имелся в виду предстоящий весной 1923 года XII съезд партии. – С.К .) ряд перемен в нашем политическом строе…

В первую голову я ставлю увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков и даже до сотни… Такая вещь нужна и для поднятия авторитета ЦК, и для серьёзной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, что конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии…

Мне думается, что устойчивость нашей партии благодаря такой мере выиграла бы в тысячу раз» [1338].

Итак, Ленина тревожила «устойчивость» партии, но он далее прямо заявлял, что «под устойчивостью Центрального Комитета» он «разумеет меры против раскола». При активно работающем Ленине раскол лишь наметился – окончательно он стал фактом уже после смерти Ленина. И нам сейчас наиболее интересны те строки письма, где Ленин даёт оценки ряду своих коллег.

О Сталине и Троцком Ленин писал вот что:

«Я имею в виду устойчивость как гарантию от раскола на ближайшее время, и намерен разобрать здесь ряд соображений чисто личного свойства.

Я думаю, что основным в вопросе устойчивости… являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, …избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов ЦК до 50, до 100 человек.

Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК (жирный курсив везде мой. – С.К .) в связи с вопросом о НКПС (наркомат путей сообщения, – С.К. ), отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.