Александр Панов - Искры революции

Утром в цехах появились новые листовки. Они отмечали первую победу — сокращение рабочего дня до девяти с половиной часов и звали рабочих к борьбе с самодержавием.

Весна в 1905 году была очень бурной.

Заводская администрация была обеспокоена резкой переменой людей, ранее безропотных и покорных, теперь требовательных и настойчивых.

Трудно стало администрации разговаривать с рабочими: скажешь неправду — разоблачат агитаторы.

По вечерам на заводском пруду чаще слышатся песни про царя — называют его кровавым, про господ — именуют их живоглотами.

Урядник Чижек-Чечик приказал разгонять лодочников.

В один из таких вечеров, когда стражники гонялись за лодками на пруду, к восьмигранной избушке подплыли Гузаков, Чевардин и Мартынов. Они осторожно вышли на плотину, кругом обошли избушку и внесли в нее кипы листовок.

На другой день в обеденный перерыв рабочие с особым интересом развертывали свои узелки.

— А ну-ка, чего мне сегодня благоверная приготовила на обед?

— Ого, есть что покушать.

Они извлекали из узелков и духовную пищу. Еще с утра каждый обнаружил в своем инструментальном ящике листовку и берег ее до обеда.

Листовка утверждала:

«…Мы требуем, чтобы законы издавались, налоги устанавливались и расходовались с согласия народа! Требуем свободы печати, свободы союзов, свободы собраний, сходок, свободы совести… Товарищи, предъявим господам наши требования Первого Мая!»

Один экземпляр этой листовки попал уряднику. Чижек-Чечик доложил Умову:

— Принес мне судейский писарь Перлаков.

— Полезный парень, держите с ним связь, а Первого мая расставьте секретные посты в поселке, выследите место сборища и схватите главарей.

Настал ожидаемый день, к которому готовились и большевики, и полиция.

Утренний гудок возвестил о начале трудового дня. По широким улицам Сима потянулись цепочки рабочих. Через час завод ритмично задышал, застучал и загрохотал. Мастера доложили управителю, что работают все агрегаты. Полицейские сообщили, что красных флагов не видно, скопления народа не обнаружено, движение в поселке нормальное. Умов был удовлетворен.

А с завода из разных цехов по одному уходили никем не замеченные рабочие. Через три часа заревел гудок. Его зов в неположенное время удивил администрацию и встревожил полицию.

Родившись в котельной, мощный звук разносился за десятки верст, тревожа и поднимая людей.

Администрация и полиция решили, что гудок созывает рабочих на митинг в черте завода, бросились туда. Но там их недоуменно спрашивали: что случилось?

Наконец наступила тишина. Только теперь Умов увидел, что на заводе не осталось и половины рабочих.

В этот момент Чижек-Чечик указал в сторону пруда. Там, за прудом, на противоположной юго-восточной стороне от завода, на вершине Синих Камней развевался красный флаг.

— А-а! Вон они где собрались. Разогнать, схватить главарей! — приказал полицейским Чижек-Чечик.

Между тем все покинувшие завод собрались в западной стороне на Малоюзовской горе.

Сюда пришли не только симские, но и миньярские рабочие. Их издавна связывала дружба и родство.

Митинг открыл миньярский товарищ Коковихин. Он предоставил слово товарищу Власу — профессиональному революционеру.

Горячая речь Власа неоднократно прерывалась возгласами «Долой царское правительство!», «Поддержим петербургских рабочих». Оратор внес предложение — создать боевые дружины для вооруженной борьбы с самодержавием. Выступавшие затем Кузнецов, Чевардин — от симские рабочих, Заикин, Коковихин — от миньярских, поддержали предложения Власа.

После митинга симские большевики задержались в лесу. Они сразу же приступили к делу: создание боевой дружины поручили Михаилу Гузакову и Ивану Мызгину. Руководство партгруппой возложили на Чевардина.

Умов негодовал. Чья-то умная голова перехитрила: вышло так, как сказано в листовке — рабочие праздновали первого мая. Он приказал уволить Гузакова из конторы.

Михаил пытался перейти на производство, но друзья порекомендовали Гузакову съездить в Уфу посоветоваться с руководителями, как быть дальше, а по заводу распустить слух, что Михаил уехал в Уфу, искать работу.

Через несколько дней Чижек-Чечик доложил Умову, что «возмутитель» покоя Гузаков покинул Сим, отправился на поиски работы.

Гузаков пробыл в Уфе недолго. В комитете большевиков ему предложили вернуться в Сим.

— Главная работа для тебя, — сказали Гузакову, — это подготовка народа к решающим битвам за свободу. В стране растет и ширится революционное движение масс. Царское правительство пытается отвлечь трудящихся от революционной борьбы. Оно намерено создать представительное учреждение. Ленин пишет, что это учреждение проектируется в виде совещательного собрания представителей помещиков и крупной буржуазии. Оно является прямо издевательством над идеей народного представительства.

— Надо сорвать сделку буржуазии с царизмом. Поезжай и действуй решительно.

Михаил Васильевич Гузаков (фото 1905 г.).

В воскресенье, 11 июня 1905 года, в Симе дольше обычного звонили церковные колокола.

На молитве священник Жуков объявил верующим, что получено всемилостивейшее благоволение императора о народном учреждении.

— Сестры и братья, — взывал священник, — приглашаю вас прийти сегодня в здание народной аудитории. Там мы прочитаем проект положения о Государственной думе. А сейчас расходитесь и помните о воле господней, выразителем которой является божий помазанник — государь император.

Толпа прихожан потекла по всем переулкам и улицам поселка. На перекрестках появились плакаты, призывающие всех взрослых жителей прийти сегодня в «Народный дом» к 6 часам вечера.

В здание «Дома трезвости», отныне с благословения местных властей названное «Народным домом», собралось людей столько, что не хватило мест.

На сцене, за столом, покрытым зеленым сукном, сидели земский начальник и волостной старшина.

На трибуну вышел высокий, тощий, длинноволосый, с козлиной белой бородкой, с большим крестом на шее священник Жуков. Перекрестившись, он начал читать проект положения о Государственной думе.

Жуков читал около двух часов. И никто ни одним движением не нарушил тишину в зале. Но вот священник окончил чтение. Волостной старшина поднялся со стула, намереваясь что-то сказать. В этот миг на сцену вбежал Миша Гузаков.

— Товарищи! — громко крикнул Гузаков. — Не верьте тому, что сейчас слышали из уст уважаемого батюшки! Священник не о вас печется, и проект о думе, который он читал, выражает не ваши интересы! Царь задумал создать собрание представителей помещиков и буржуев, а не народную думу, не народное учреждение. Это выгодно только вот таким, как этот зажиревший земский начальник, готовый лопнуть от выпитой им народной крови!