Александр Александров - Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой

Отец гордится своей дочерью-красавицей, кавалеры наперебой ухаживают за ней, вскоре появляется и основной жених, ставку на которого делают мать и тетка, Григорий (Гриц) Львович Милорадович. С ним Муся была знакома еще в детстве, к нему ее возили на встречу в Вену в 1873 году, но поскольку из дневника эта поездка была выкинута, то здесь они встречаются как первый раз после детства.

«Шесть лет тому назад в Одессе maman часто виделась с m-me М. (Милорадович — авт.), и ее сын, Гриц, каждый день приходил играть с Полем и со мною, ухаживал за мной, приносил мне конфеты, цветы, фрукты. Над нами смеялись, и Гриц говорил, что он не женится ни на ком, кроме меня, на что один господин всякий раз отвечал: «О, о! какой мальчик! он хочет, чтобы у него жена была министр!» (Запись от 22 августа 1876 года.)

Тогда, прощаясь, они с разрешения родителей, поцеловались. Она нашла, что с тех пор Гриц не переменился, у него тот же тусклый взгляд, тот же маленький и слегка презрительный рот, легкая глуховатость, над которой подсмеиваются окружающие, однако он отлично одет и у него прекрасные манеры. В театральной ложе, куда она отправилась с отцом и с целым сонмом своих ухажеров, ей удается отправить князя Мишеля за стаканом воды, а самой перекинуться несколькими словами воспоминаний о детских годах с Грицем.

— Ах, вот что означал этот стакан воды! — возмущается князь, вернувшись. — Вы моя кузина, а говорите с ним.

— Он мне друг детства, — парирует Мария, — а вы — только мимолетный франт!

В театре собираются все родственники, напротив сидит с женой дядя Александр Бабанин.

После театра ужинают в отдельной зале ресторана: Башкирцевы, Константин, Поль и Мария, Александр Бабанин с женой Надин, кузены князь Мишель Эристов и Паша Горпитченко, а также Гриц Милорадович, не сводящий с нее восторженного взора. Мишель открывает одну за другой бутылки шампанского и неизменно наливает в бокал Марии последнюю каплю. Когда пили за здоровье Марии, руки тети Нади и дяди Александра, супругов, скрестились при чоканье с руками Грица и Муси, молодых людей, что по примете предвещало их скорую свадьбу.

Своими манерами, нарядами и веселым нравом Мария все больше и больше покоряет сердце своего отца. Она и не скрывает, что ей это необходимо, ведь в ее планах увести отца за границу, помирить с матерью, восстановить полноценную семью. Не зря же она привезла в эту глушь тридцать платьев от лучших парижских портных.

«Отца можно победить, действуя на его тщеславие». (Запись от 23 августа 1876 года.)

Она понимает, что в Полтаве ее отец — царь, но какое плачевное царство! В самой Полтаве безлюдно, как в Помпее. Отец оправдывается, что после ярмарки не встретишь в городе и собаки. Они заходят в магазин, где собираются все полтавские франты, но и там — никого. В городском саду тоже никого. А те, кто есть вокруг нее, кто составляет ее свиту — гиппопотамы, полтавские гиппопотамы.

Потихоньку она заводит с отцом разговоры о полтавском обществе:

— Проводить жизнь за картами… Разоряться в глуши провинции на шампанское в трактирах! Погрязнуть, заплесневеть!.. Что бы ни было, всегда следует быть в хорошем обществе.

Отец понимает, куда она клонит, и в свою очередь интересуется у нее, сколько может стоить дом в Ницце, где бы можно было устраивать празднества и балы. Он тоже понимает, что дочери на выданье нужна полноценная семья и прежде всего покровительство отца. Если бы он поехал туда, то их положение в корне изменилось бы.

Это именно то, что Муся хотела от него услышать. Она знает, что могла напеть отцу родная сестра, ее тетка, мадам Тютчева, которая тоже почти постоянно проживает в Ницце, но родственников принципиально не принимает.

Ее отцу сорок пять лет, он молодо выглядит и она, шутя, предлагает ему быть младшей сестрой и звать его Константином. Отцу это льстит, тем более что до сих пор он вращается в кругу полтавской золотой молодежи.

Муся гордится, что отец все делает ради нее:

«Для человека сорока пяти лет, имеющего такой характер, он сделал серьезный шаг, выставив любовницу, с которой жил три года, из-за девочки, которую почти не знал». (Неизданное, 9 сентября 1876 года.)

Постепенно между отцом и дочерью налаживаются доверительные отношения. Она счастлива, что у нее, наконец, есть «настоящий отец, как в книгах». Дочь хочет поехать навестить свою старую знакомую госпожу Милорадович, мать Грица, но отец противится этому, потому что m-me Милорадович может подумать, что Муся имеет виды на Грица. Мария соглашается с ним, что для нее вообще в редкость. Она успокаивает его, что не собирается замуж за Милорадовича, как бы этого ни хотела ее мать.

— Напрасно твоя maman считает его прекрасной партией, Милорадович — только животное, нагруженное деньгами.

Соглашаясь с ним относительно Милорадовича, она в свою очередь при каждом удобном случае оттачивает стрелы своего красноречия на родной тетке, его сестре, мадам Тютчевой, как на главном своем враге и враге всей ее семьи. Отец, в конце концов, принимает ее сторону, что для нее принципиально:

«Я не стеснялась относительно его сестры Т.; я даже сказала отцу, что он находится под ее влиянием, и что поэтому я не могу на него рассчитывать.

— Я! — вскричал он, — о нет! Я люблю ее меньше других сестер. Будь покойна, увидев тебя здесь, она будет льстить тебе, как собака, и ты увидишь ее у своих ног». (Запись от 2 сентября 1876 года.)

«Если я не одержала других побед, то одержала победу над отцом: он говорит, он ищет моего одобрения, слушает меня со вниманием, позволяет мне говорить все что угодно о своей сестре Т. и соглашается со мной». (Запись от 7 сентября 1876 года.)

Если ее побежден ее отец, известный ловелас и гуляка, то, что говорить о юнцах, окружающих Марию. Все просят у нее фотографии, кто хочет отдать за портрет два года своей жизни, кто обещает до гроба носить портрет в медальоне на груди. В общем, обыкновенный, можно сказать, дежурный, романтический лепет того времени.

Всех, однако, перещеголял князь Мишель Эристов, он готов вынести двенадцать ударов хлыстом за ее портрет в одежде капуцинов. Муся заставляет его вынести это испытание, обнадеженный Мишель просит у своей маман разрешения сделать предложение Марии Башкирцевой, ведь он ей по крови вовсе не двоюродный брат. А значит, и не должно быть запрещения от православной церкви. Княгиня Эристова, смеясь, рассказывает об этом Марии, Мишель — глуп и юн, ему всего восемнадцать лет. Замуж за него? Нет, ни за что! А вот заставить таскать себя в кресле по большой лестнице вверх и вниз, и снова вверх и вниз, это можно.

Князь Мишель Эристов выписывает для нее кегли, крокет и микроскоп с коллекцией блох. Наскучив блохами, она сажает перед собой на пол Гриц и, используя его, как мольберт в два счета рисует карикатуру на Мишеля.