Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.

Я прокладываю вам путь, мои юные друзья и крошки!

Ее отпели в Троицком соборе. Народу было человек 150–200. После службы батюшка, который вёл панихиду, рассказал, как Лена пришла в православие, и о своих с нею встречах. Она была прихожанкой этого собора.

Я называю ее Леной только потому, что мы знакомы с 1966 года, когда ей было 18. Она была очень экстравагантной и мистически настроенной девушкой. Уверяла меня, что гадалка нагадала ей смерть в 26 лет. Я не верил. Оказалось, что гадалка просто перепутала порядок цифр.

У нас был небольшой эпистолярный роман. Мы посылали друг другу стихи. Ничего собственно романтического в этом романе не было. Возможно, где-то в недрах архива хранятся ее письма со стихами. Вряд ли я их выбросил. Из своих, которые я посылал ей, сохранилось лишь одно, выкинутое цензурой из первой моей книжки стихов.

Потом жизнь развела нас, и встретились мы вновь почти через 40 лет. О нашей встрече в молодости не вспоминали.

Царство ей небесное.

В сравнении с ужасами, о которых каждый день читаешь в новостях, наше семейное ЧП выглядит не таким страшным. Но осадок от него ужасно неприятный, не хочется верить, что бывают такие уроды. Но они бывают, и их становится всё больше.

На Серафимовском кладбище украли с могилы бюст нашего отца и деда, генерала Николая Степановича Житинского. Бюст простоял там почти 35 лет. Я показывал в ЖЖ фотографию сбора детей и внуков на 100-летний юбилей отца в ноябре 2009 года.

Были сегодня с братом на кладбище, потом в милиции. Воров уже поймали, точнее, поймали одного, второй известен, но скрывается. 18-летние наркоманы. Всего на кладбище уже зафиксированы порядка 15 эпизодов. Среди них бронзовые памятники народного артиста Павла Петровича Кадочникова и его сына Пети Кадочникова. С обоими я был знаком. Бюст Павла Петровича успели унести и продать, а памятник Петра лишь отсоединили от постамента, унести не успели.

Покупателей таких «цветных металлов» надо карать с тою же строгостью. Хотя грозит им лишь срок за не очень крупное воровство. Ну, может быть, ещё за вандализм.

Мы живем, зная, что это закончится.

Но мы не придаем этому слишком большого значения. Может, закончится, а может, нет. Тем более что церковь обещает, что нет, если будешь хорошо себя вести.

Мы ведем себя плохо.

Мы курим и пьем, принимаем близко к сердцу всякую ерунду, а смерть ходит кругами, и эти круги сжимаются.

Каждый день мы кого-то провожаем – то артиста, то писателя, то просто близкого друга.

И уже не хватает слез и эмоций.

Остается лишь провозгласить:

Смерть – это нормально, ребята.

Горчев был православный, и скоро он попадет на небеса. Он в это верил, хотя и был грешник, как все мы.

Он попадет на небеса, я в это верю.

Это – нормально.

Но что нам эти небеса, когда его не будет рядом?

…

…и вот что явственно ощущаю

жить стало менее интересно

пустяк? нет

да не потому, что он писал интересные тексты,

которые прикольно было читать

нет

разнообразие мира серьёзно нарушилось с уходом горчева

Сегодня похоронили Диму.

Мне до сих пор трудно понять это сочетание слов. Это не про него. Господь выбрал для его упокоения Страстную неделю. И мы вспоминаем муки Христовы, на которые непроизвольно накладываются муки Горчева.

Мы помянем его в субботу, 3 апреля, в 17.30 на набережной Макарова, 10, в Питере. Это Центр современной литературы, более известный как клуб «Книги и кофе». Наблюдательные френды заметят, что это 10-й день со дня кончины, а не 9-й, когда положено поминовение. Но Горчев был православный человек, а церковь рекомендует не устраивать поминки в Страстную пятницу, а переносить их на Великую субботу, которая является днем поминовения.

О Горчеве трудно писать серьезно. Потому что в этом случае не обойтись без высоких слов типа «Талант», «Призвание», «Судьба», а Горчев их не очень любил применительно к себе. Точнее, относился с недоверием. Но и весело или даже с иронией о Горчеве я сегодня писать не могу. Весело я уже писал о нем 6 лет назад, поздравляя его с 40-летием.

Поэтому я просто вспомню, как пришел к нам Горчев и как мы с ним жили. А анализом его творчества пусть занимаются другие. В 1997 году закончились «Тенёта-97», которые мы проводили с Лёней Делицыным. Кто не знает, пусть смотрит в Википедии, долго рассказывать. За время конкурса возникла мощная литературная тусовка, обитавшая в Гостевой книге «Тенёт», придуманной Лёхой Андреевым.

Расходиться было жалко, народ требовал продолжения банкета, и тогда я объявил о создании «Литературного объединения им. Лоренса Стерна», куда пригласил всех лауреатов «Тенёт» и еще кое-кого, кого считал нужным. И мы стали собираться на своем сайте, в гостевых, прозванных «Обсуждалкой» и «Курилкой», и говорить о литературе, обсуждать друг друга, ругаться и дружить.

Помогала мне секретарь Лито Аня Резницкая (Лиза), живущая в Иерусалиме, – вывешивала новые работы, занималась формальностями приема и проч. Лито росло, вскоре численность достигла 60–70 человек. Кого-то принимали, кто-то уходил, хлопнув дверью, но в целом обстановка была весьма творческой.

Не помню, кто первый указал мне на Горчева. Типа, Масса, обратите внимание – и дал линк. Я пошел по этому линку и обнаружил молодого человека из Казахстана, который вывешивал в Сети рассказы. Не скажу, что они меня поразили, но в них было то, что дается от рождения и не воспитывается тренировкой: пластика текста. Он явно умел от рождения правильно ставить слова – в нужном порядке, отчего текст приобретал его неповторимую интонацию. Я пригласил его в Лито.

Через некоторое время так случилось, что Лиза по семейным обстоятельствам не смогла выполнять секретарские обязанности. Я попробовал сам, но это отнимало много времени, и тогда я обратился к народу: кто возьмет на себя эту общественную нагрузку? Неожиданно вызвался Горчев. Так он впервые обнаружил одну из своих замечательных черт – отзывчивость. Если нужно было кому помочь, Дима откликался всегда и делал, что нужно.

И он стал секретарем Лито и вскоре в этой должности обрел как друзей, так и недругов, потому что, несмотря на мягкость характера, вёл дела весьма строго.

Это было счастливое время. Еще до Живого Журнала мы сплотились в небольшое, но дружное сообщество. И стало ясно, что необходимо встретиться лично, в реале.

И тогда мы назначили место и время (август 1999 года, пос. Лахта под Питером) и собрались там в пансионате на неделю, назвав это Летним лагерем Лито. Собралось там человек 30 активных членов Лито и можете себе представить, что там было. А вернее, чего там только не было!