Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.

Последний раз мы виделись со Штухом 20 с лишним лет назад, когда он был гостем на нашей рок-н-ролльной свадьбе. Из той свадьбы запомнилось, что Штух допытывался у БГ, правда ли он – БГ, на что Боря отвечал: «Нет, я – Кынчев!» Вообще было весело.

И вот Штух узнал из ЖЖ, что мы путешествуем по Европам и проезжаем мимо него. И пригласил нас, а мы заехали.

Конечно, по своему обыкновению, Штух ни словом не обмолвился, что он там возле Женевы делает. Но мы понимали, что может там делать человек с физико-технической специальностью. Конечно, он работает в CERN. Так и оказалось.

По приезде вечером 14 августа, отмахав 810 км, мы предавались воспоминаниям и питию вин, а на следующее утро Штух повез нас на своей машине в CERN на экскурсию.

Вот уж не думал, что когда-нибудь туда попаду.

Ну что сказать? Это грандиозно.

Штух показал охраннику свой бейджик, и охранник открыл шлагбаум, даже не поинтересовавшись, а что делают в автомобиле три человека из России.

Мы вошли без страха и сомнения. Дверь была открыта нараспашку. Вообще больше мы в Церне ни одного охранника не видели.

Там был огромный зал, напичканный разным железом из многих стран. Была и наша родная железяка из Дубны.

Масса начал шпионскую деятельность.

Посмотрев железо, мы направились в Центр управления полетами. Несмотря на субботу, кое-кто там работал.

Штух пояснял перед огромными экранами, где изображались мы, снятые веб-камерой.

Потом мы пошли в музей. Там на открытом воздухе стояла гравицапа…

…которую я тоже сфотографировал.

И лежал поршень от нее.

Видели мы, конечно, побольше, но и этого хватит. Да и что можно увидеть за полтора часа.

Поэтому мы поехали в Люцерн, а Штух взял молоток и отвертку и пошел чинить коллайдер.

Сегодня, то есть уже вчера, 8 сентября, моей родной сестре Наталье Николаевне Житинской исполнилось 60 лет.

Это фотография с сегодняшнего семейного торжества, где собрались братья, племянники, друзья.

Слева направо – Наташа, ее дочь Элико Смит (бывшая Элико Пагава, живущая давно в Англии) и племянница сестры и моя, дочь моего брата Сергея – Наталья Сергеевна Житинская.

Говорит, что чаще всего её клиенты (она юрист) задают ей такой вопрос:

– Наталья Сергеевна, вы не дочь Александра Житинского, писателя типа?

После чего племянница смотрит на них в упор, пока они не осознают всю абсурдность этого вопроса.

Такие у нее клиенты.

Вернувшись из ресторана «Тбилисо», где проходил банкет, я достал чемодан с фотографиями и выбрал несколько семейных наудачу.

Это Наташа, наша няня (домработница, как тогда говорили), практически член нашей семьи, которая помогала маме. Примерно 1952 год. Постриженный под ноль мальчик – это я. А третья – моя сестра Наташа по прозвищу Клёнка. Жили мы тогда в Москве.

Сестра Наташа примерно в 9–10 лет. Это уже во Владивостоке.

Это примечательная фотография. Примерно 1951–1952 г. Мой день рождения, январь, Москва. Это мои одноклассники (сверху): Сашка Краминов, будущий журналист, сын гл. ред. журнала «За рубежом» Даниила Краминова, второй – Сашка Величанский, в будущем поэт, автор текста песни «Под музыку Вивальди, Вивальди, Вивальди…» К сожалению, других текстов не знаю. Затем я, мой друг Валера Засыпкин и Пашка Воронин.

Внизу мой брат, сестра и наш друг Вовка Серебренников, ныне военный пенсионер, капитан первого ранга в отставке.

А вот уже примерно в 1964–65 г. – я в Питере со своею дочерью Ольчиком.

А это я, каким я себя вижу даже сегодня, когда мне скоро исполнится 69 лет. Серьёзно. Здесь мне лет 19–20, наверное.

Она же с братом Сергеем.

Это я примерно в 4–5 лет.

Это примечательная фотография. Примерно 1951–1952 г. Мой день рождения, январь, Москва. Это мои одноклассники (сверху): Сашка Краминов, будущий журналист, сын гл. ред. журнала «За рубежом» Даниила Краминова, второй – Сашка Величанский, в будущем поэт, автор текста песни «Под музыку Вивальди, Вивальди, Вивальди…» К сожалению, других текстов не знаю. Затем я, мой друг Валера Засыпкин и Пашка Воронин. Внизу мой брат, сестра и наш друг Вовка Серебренников, ныне военный пенсионер, капитан первого ранга в отставке.

А вот уже примерно в 1964—65 г. – я в Питере со своею дочерью Ольчиком.

А это я, каким я себя вижу даже сегодня, когда мне скоро исполнится 69 лет. Серьёзно. Здесь мне лет 19–20, наверное.

Доброго времени суток, дорогой Александр Житинский!

Я прочитал повести «Фигня» и «Государь всея Сети». Мне они очень понравились, особенно «Государь всея Сети». Они такие жизнеутверждающие и тёплые, но там есть один персонаж, я не вкурил, откуда он вообще взялся? Откуда в ваших произведениях появился секс? Кто это вообще такой, этот секс?.. Секс, девственница…

Недавно читал одно эссе про «Даму с собачкой», так узнал, что у Гурова была посткоитальная депрессия.

С Петей Верлухиным было как-то проще – про секс он не знал и посткоитальной депрессии у него не было.

Я очень расстроился, сижу и расстраиваюсь.

И ведь абсолютно прав. Не было секса у Пети Верлухина.

Сижу и расстраиваюсь тоже.

Напоминаю: она писательница. Хорошая. Настоящая, одним словом. Немолодая, возможно, даже старше меня.

Встречались мы с нею однажды. Году в 1972-м, – 37 лет назад, получается.

Молодая Люся была внештатным сотрудником журнала «Студенческий меридиан», куда я принес свою повесть «Эффект Брумма».

Сидела она на «самотёке».

Я тоже был молод.

И она эту повесть очень активно рекомендовала к печати, в результате чего она и была напечатана. И это, между прочим, была моя первая сравнительно большая опубликованная прозаическая вещь. «Лестнице» еще 8 лет предстояло лежать в столе.